— Как же тухло вы сидите! — ухмыляюсь я, присаживаясь напротив Гели и называя подоспевшему официанту свое любимое блюдо. — Самим-то не скучно?

— Кирилл, — злобно цедит урод. — Во что ты вырядился?

Обожаю выводить его из себя. Получается у меня это всегда очень быстро.

— А не нравится, бать? — нагло смеюсь. — По мне уж лучше так, чем обчищать твой кошелек, как это сделала твоя новая пассия, — усмехаюсь, кинув высокомерный взгляд на маму Ангела. — Ну и ее дочка, конечно же.

Теперь перевожу пронизывающий до костей взгляд на Ангелину, изучая каждую частичку ее тела. Она сначала робеет и опускает взгляд, притворяясь невинной овечкой. Однако буквально через несколько секунд вскидывает голову и вызывающе смотрит на меня.

С трудом сдерживаю смех, ведь выглядит она как котенок, пытающийся выпустить короткие коготки.

— Ты что несёшь?! — рычит отец. — Немедленно извинись! Иначе пожалеешь. Ты ведь знаешь, на что я способен!

Закатываю глаза, лениво поглядывая на батю, который только и может, что угрожать мне.

Ладно, пока только начало вечера, поэтому стоит сделать вид, что я действительно раскаиваюсь. Самые главные козыри я приберегу в кармане.

— Простите, милые леди, — наигранно жалостливым голосом произношу я. — Бес попутал.

Краем глаза наблюдаю за реакцией Ангела, которая тут же расплывается в наивной и доброжелательной улыбке. Совсем как тогда, на вечеринке Бурого. Тогда-то она и оставила отпечаток в моей памяти своей очаровательной улыбкой.

Но вот мамашка явно недовольна мной. Вон как губы кривит и рожу корчит, будто здесь воняет. Даже не пытается притвориться хорошенькой, как это ее дочка делает.

— Я отойду ненадолго, — неожиданно встаёт из-за столика Геля и уходит в сторону уборной.

В голове моментально загорается идея пойти за ней, что я, собственно, и делаю.

— Я тоже отойду.

Собираюсь уйти, но чувствую, как за руку меня ловит отец, с предупреждением глядя на меня.

— Без глупостей.

Отмахиваюсь и, вырвавшись из хватки, спешу за Ангелиной, которая уже скрылась за дверцей женской уборной.

Когда она выходит, резко хватаю ее за локоть и завожу в небольшие углубление, скрытое от глаз других людей. Предусмотрительно закрываю ей рот рукой, чтобы она не закричала.

— Я сейчас убираю руку, и ты молчишь. Поняла? — шепчу я, на что она с опаской кивает. — Вот и умничка.

Убираю ладонь, которая закрывала ей почти половину лица, и склоняюсь как можно ближе к ней, согнувшись почти втрое.

— Что тебе нужно? — нервно сглатывает Ангел.

— Мне нужно, чтобы вы со своей мамашкей свалили из моего дома в самое ближайшее время, а иначе, — аккуратно заправляю выбившуюся из прически прядь за ее маленькое ушко, из-за чего она кротко вздрагивает. — я устрою тебе самый настоящий ад. Превращу твою жизнь в ничто. Размажу тебя по стенке, и глазом не моргнув. Усекла?

Замечаю, как в ее голубых глазенках появляются слезы, из-за чего сердце больно сжимается от жалости к этой малышке.

Но жалеть я ее не спешу. Эта маленькая дрянь только притворяется невинной овечкой. На самом деле, она та ещё охотница за деньгами и мечтательница о беззаботной жизни.

— Но что я тебе сделала? — еле как произносит, борясь с всхлипываниями. — Почему ты так ненавидишь меня?

— Вы со своей мамочкой ворвались в мою жизнь. В мой дом, — шепчу ей прямо на ушко, отчего у нее появляются мурашки на белоснежной коже. — Это веская причина ненавидеть тебя.

— Думаешь, я этого хотела?! — повышает голос Ангел. — По-твоему, я мечтала о том, чтобы бросить привычную мне жизнь, перевестись в другую школу прямо в выпускном классе и жить в огромном особняке, где запросто заблудиться можно? Да черта с два! Я всего этого не хотела, — последнее предложение произносит так отчаянно. — Но что я могу поделать, если моя мама влюбилась в твоего отца? Ни-че-го! Поэтому перестань вести себя, как избалованный мальчишка и засунь свои угрозы куда подальше!