Ирис растерялась. Этот мужчина был идеален. Само совершенство, эталон! А как держится – плечи развернуты, спина прямая, но при этом он не напряжен, движется плавно.

Его неброская элегантность остро напомнила ей, как она сейчас выглядит – пыльная, усталая с дороги, прическа растрепалась, под мышками пятна. Ирис чувствовала себя так, словно ее сунули в чужую шкуру, которая к тому же скверно пахла.

– Что вам угодно? – спросил мужчина, и теперь Ирис была поражена его голосом – густым и звучным. Слова он выговаривал одновременно вкрадчиво и властно.

Пока Ирис боролась с накатившим смятением, мужчина осмотрел ее, нахмурился при виде ее потрепанного чемодана и отрезал:

– Мы ничего не покупаем. Нам не нужен ни крем для обуви, ни патентованные подтяжки, ни воск для волос.

Ирис замотала головой.

– Я ничего не продаю. Меня зовут Ирис Диль. Я приехала по приглашению барона цу Герике.

Лицо мужчины окаменело. Он прищурился и произнес со сдержанной скорбью:

– Барон цу Герике скоропостижно скончался пять дней назад. Позавчера состоялись похороны. Вы опоздали.

Он коснулся пальцами правого предплечья, на котором Ирис только сейчас заметила траурную повязку.

Ирис ахнула. Ее сердце пронзила острая печаль. Пусть она узнала о существовании родного отца лишь десять дней назад и не была с ним знакома, такие новости невозможно принять спокойно.

– Что с ним случилось?!

Мужчина не ответил, а холодно задал встречный вопрос:

– По какой причине барон пригласил вас в поместье, госпожа Диль?

– Я его незаконнорожденная дочь, – выпалила Ирис от растерянности.

Мужчина мигом подобрался.

– Вот как? Понятно. Прошу вас немедленно покинуть поместье, иначе придется позвать полицейского. У нас не любят мошенников.

Он собрался закрыть дверь у Ирис перед носом, но она успела поставить в проем угол чемодана.

– Я не мошенница! Вот письмо от барона…

Она торопливо запустила руку в карман, забыв, что переложила письмо в сумочку. Чертыхнулась, открыла сумку и начала отчаянно в ней рыться.

– Вот! – Ирис победно протянула письмо мужчине. Он взял его, развернул и принялся читать. По мере чтения складка между его бровей углублялась.

Ирис с тревогой ждала его вердикта. Она опасалась, что ее вот-вот спустят с крыльца пинком.

Мужчина поднял глаза и уставился на гостью. Он молчал, пока пауза не стала неприятно длинной.

– Рекстон, кто там? – послышался мелодичный женский голос. Мужчина – Рекстон – обернулся и почтительно ответил:

– Незнакомая барышня приехала повидаться с господином бароном. Утверждает, что ей не было известно о его кончине.

Ответ прояснил позицию Рекстона в доме. Он слуга – дворецкий или лакей.

За спиной Рекстона раздался слабый вскрик. Затем женщина потребовала:

– Дайте мне взглянуть на девушку!

***

Рекстон бесшумно скользнул вбок, перед Ирис предстала белокурая пожилая женщина в траурном платье. Она прищурила близорукие глаза и растерянно спросила:

– Вы утверждаете, что приходитесь Гвидо родной дочерью?!

– Так утверждает сам барон. Он прислал мне письмо.

Женщина вопросительно взглянула на Рекстона. Тот почтительно протянул ей письмо. Дама приложила к глазам пенсне, которое свисало с ее пояса на цепочке, и уткнулась в послание.

– Это почерк Гвидо, – сказала она неуверенно, и в ее утверждении слышался вопрос.

– Почерк весьма похож, госпожа Эрколе, – подтвердил Рекстон. – Однако осмелюсь заметить, что в столице живут опытные мастера изготовления фальшивок.

– Рекстон, что мне нужно сделать? – продолжала допрашивать госпожа Эрколе. – Я в замешательстве.

– Полагаю, лучшим выходом будет позвать полицейского.