С силой открываю слабо поддающуюся дверь, натыкаюсь на знакомые ярко-рыжие волосы и вздернутый кверху носик. А ещё у этой девушки поразительные зелёного цвета глаза. Прямо изумруды в золоте её веснушчатой кожи.

А ну, Ярый, тормози. Какого лешего в тебе поэт-песенник проснулся, и теперь чешет впереди планеты всей? Заткни его срочно. Мгновенно прихожу в себя, стреляя в нее равнодушным взглядом.

— Осторожней! — восклицает она недовольно, одергивает руку от двери и в удивление приподнимает брови. — Ты?

Выхожу, закрываю собой вход в туалет и опираюсь на дверь спиной.

— Преследуешь?

— Я? Тебя? Больно надо.

— Чего рвешься, не видишь, что занято. Невтерпеж?

Я в меру деликатен с девушками, но грубить она начала первая, ещё в том автобусе, поэтому отвечаю тем же, не меняя стиль.

Пространство поезда тесное, и рыжуля не собирается отступать — стоит ко мне вплотную и дышит в районе груди, пока я нарочно не подпускаю ее к входу. Глаза девчонки горят с такой злостью, что, достигнув критической отметки, бабахнет тут все к чертовой матери.

Не пойму, почему меня ее ярость веселит. Улыбаюсь ей нахально, не получая ничего, кроме ненависти, пока девчонка соображает ответ в уме. Надеюсь, он у нее не такой крошечный, как она сама.

— А ты чего вылупился? Это место общественное. Сделал дело...— выдерживает паузу, пока ловлю на лету каждое ее слово, — значит, гуляй отсюда! — резко хватает меня за локоть, толкая в сторону.

Ого! Решительность разъяренной женщины явно придает силы. Шатаясь на непрочных ногах, сдаюсь, предоставляя рыжей мегере путь в кабинет с дыркой в полу.

Я подавляю смешок, она такая чудная и взъерошенная влетает в кабинет задумчивости со скоростью ветра. Неужели скоропортящиеся продукты, собранные в дорогу, тому виной? Тогда я ей не завидую.

Дверь в туалет захлопывается с характерным щелчком, когда продолжаю стоять и глупо улыбаться, удерживая в памяти этот безумный взгляд двух изумрудов.

Вообще без понятия, почему она так заводит.

***

— Дэн, выручай, нужна твоя помощь.

— Что опять? — скучным тоном интересуется двоюродный брат, когда я набираю его по телефону.

— Я на мели.

— Когда уже успел все спустить?

— Да в том-то и дело, что не успел. Несу наказание.

— Классика.

— Она самая.

— Сколько?

— Сколько дашь, все верну.

— От этого ты никуда не денешься, — ухмылка его чувствуется на расстоянии, — только, вдруг не деньгами обратно захочу?

— Не понял?

— Ты знаешь, я игрок азартный. Ну, или спор — отличная вещь, спасает от скуки. Если выиграешь, ничего не будешь должен.

Ага, знаю я его эти игры.

— Ладно, разберёмся, — все, что нахожу ответить ему.

— Что со связью? Ты где?

— Тебе лучше не знать, — вздыхаю тяжело в трубку, и Дэн продолжает сыпать вопросами.

Надоедает переминаться с ноги на ногу, стоя возле туалета, решаю прислониться спиной к стене, при этом продолжаю разговаривать по айфону. Заодно зачем-то поглядываю в сторону двери, за которой рыжая скрылась несколько минут назад.

— Ты разве не в городе? — спрашивает брат.

— Гостил у предков матери.

— Хорошо, что он тебя не запер в закрытый пансионат, подальше от соблазнов.

— Издеваешься? Для Аренского старшего это было бы просто. Но если честно, здесь я находился больше по собственному желанию.

— В лесу что-то сдохло? — издевательски посмеивается братишка.

— Решил сделать доброе дело, теперь вот, как в детстве катаюсь на, — прочищаю горло, — паровозике...

Небольшая пауза все же сопровождается диким смехом Дэна, его слова становятся неразборчивыми, все, что удаётся уловить — это просьбу снять поездочку на видео.