Не знаю, для кого я это говорила: для мамы, которая впервые видит этого парня с синяком на лице, для девушки Абрамова, которая была необыкновенно гостеприимна со мной сегодня, для лучшей подруги, которой вряд ли решусь признаться, что Ратмир меня провожал… Но в тот момент уши беспощадно горели от собственного лицемерия, потому что внизу живота всё ещё отчётливо ощущалась туго скрученная спираль, теперь давившая чувством вины от потери контроля.

– Доставил подругу в целости и сохранности, – ровным тоном вторил Абрамов, лишь слегка акцентируя на втором слове, копируя мамину манеру. – Не буду вас задерживать, всего доброго.

Парень подтянул лямку от увесистой сумки на плече и стукнул по кнопке вызова лифта, двери которого в момент раскрылись, позволив ему исчезнуть с глаз.

– Ну, – мама кивнула на связку ключей, которую я сжимала в согнутой левой руке, совсем забыв об этом.

Домой зашли молча. Мамин пакет, зазвенев стеклом, водрузился на пол, а я включила свет, сняла плащ и в расстроенных чувствах уставилась на грязное пятно в районе попы. Мама заметила его и нахмурилась. Только увидев её многозначительный взгляд, я поняла, как это могло выглядеть: будто Ратмир меня где-то прижимал на улице, не иначе. К лицу тут же прилила краска, но благо мама оставила мою верхнюю одежду без комментариев, удалившись к себе в комнату вместе с пакетом.

В ванной оглядела себя в зеркало: вид ошалелый, тушь слегка размазана непогодой – картинка, ничего не скажешь! Умывшись сама, тщательно затëрла пятно на плаще мылом и запихнула его в стиральную машину. Затем зашла на кухню и заглянула в холодильник. Есть хотелось просто зверски после бурной джиги и лютой холодрыги. Разогрела две тарелки, забыв уточнить у мамы, голодна ли она. Сделала это на автомате, ведь в будни готовила и накрывала на стол всегда я, потому что мама работала допоздна и возвращалась домой никакая к ужину. А я, в общем-то любила готовить, и охотно брала эту роль на себя.

Взяв обе тарелки, дошла до еë комнаты и заглянула в приоткрытую дверь. Мама лежала в той же одежде на разложенном диване и глядела в телевизор в обнимку с бокалом красного вина. Початая бутылка стояла на журнальном столике рядом.

– Лёлек… это ты? Фильм хороший идёт, из молодости моей. Садись, посмотрим?

– Не, мам. Я к себе пойду, – ответила, скривив губы. – Вот, закуску тебе принесла, – зашла в комнату и поставила тарелку рядом с бутылкой.

– Спасибо, я не голодная, у тёти Светы наелась.

– Но, видать, ещё не напилась, – вполголоса проворчала, не сдержавшись и понадеявшись, что мама не расслышит.

– Хочешь винца плесну немного? – между тем, предложила она. – У Светки не допили, она и всучила мне, чтоб не пропало.

«У нас-то точно не пропадёт и не задержится», – подумала я.

– Нет, – озвучила сразу. – Поем и спать. Завтра утром с Олей в торговый центр пойдём.

– А, прогуляться по магазинам решили?

– Ей надо весеннюю куртку посмотреть, а я за компанию.

– Если хочешь, себе что-то возьми по карте, – предложила мама.

Я лишь пожала плечами. Мы обе знали, что на общем дебетовом счету денег нет и не будет ещё неделю до её зарплаты, а до этого времени продолжает расходоваться кредитный. Не особо-то мы могли позволить себе спонтанную прогулку по магазинам, но маму сейчас, скорее всего, мучило чувство вины за своё непотребство. Стало противно. Хотела было молча удалиться к себе, но услышала мамин голос в спину:

– Ликусь… – я обернулась, а она немного приподнялась и села повыше. – Боксёр он у тебя, что ли? – спросила заинтересованно.