Это было то еще испытание. Приходилось улыбаться, поддерживать разговор и сохранять остатки самообладания под прожигающим взглядом Кемаля.

На пороге вероятного спасения на меня снизошло что-то сродни умиротворению. Я даже не корила себя за то, что темные глаза мужчины смотрят с таким чувством и жаром, что внутри все сладко стонет – отнюдь не от страха.

Шейх Асир не скрывал своего самодовольства. Хотелось рассмеяться ему в лицо: Висам не будет так добр к нему, когда все вскроется, да и я тоже.

Затем снова была шахматная партия. К моему удивлению, Кемаль тоже вызвался сыграть со мной, хоть отец и предупреждал, что обыграю в два счета. Так и случилось, и я испытала что-то сродни радости.

- Это будет единственное поле боя, на котором я дам тебе выигрывать, - шепнул похититель, когда отец вышел прочь отдать распоряжения перед дорогой. – Через час я жду тебя в своем шатре. Примешь ванну, умастишь тело маслом, которое оставлю, распустишь волосы и будешь ждать меня. Если выполнить все условия, я сделаю так, что мы вместе получим удовольствие. Если же решишь играть в строптивую рабыню…

- Не надейся, варвар, - я обозвала нехорошим словом шейха, который даже не озаботился правилами приличия, оставив меня наедине со своим сыном. – Думай сегодняшней ночью о том, что мог бы получить, если бы добился моего расположения цивилизованным путем!

- Газаль, ты опять испытываешь моё терпение! – глаза Кемаля засверкали.

- И что ты сделаешь? Возьмёшь силой? Мы оба знаем, что тебе гордость не позволит. Как бы часто ты не повторял обратное!

- Газаль, чего ты добиваешься? – молодой шейх перехватил мою руку, удерживая запястье. – Разве твоё сердце не стучало сорванным ритмом, когда я целовал тебя? Разве не ответила на мой поцелуй по зову собственного сердца?

- Это неправда, – мои щеки залило краской. – Ты все это придумал! И сердце билось совсем по иной причине!

- Желание побега – название твоему состоянию, я полагаю?

- Да, - осторожно ответила я с чувством надвигающейся беды.

- Я не виню тебя, - кривая улыбка Кемаля совсем мне не понравилась. Он как будто прочитал мои мысли и ждал подходящего времени, чтобы дать об этом знать. – Бутону розы нужно время, чтобы превратиться в красный цветок. Иногда солнце такое ласковое, что это происходит стремительно.

- Самые красивые розы вырастают на благодатной почве, - отпарировала я, смущенная романтикой Кемаля. – В неволе они никогда не распустятся.

- Дай им шанс, - твердо велел Аль Мактум. – Приди сама. По зову своего сердца. К тому, с кем сама хочешь быть. Я не протягиваю руку дважды. Даже женщине, которая владеет моим разумом.

- Я приду от безысходности, а радость… как я могу дать тебе то, чего у меня нет?

- Что ж, придётся дать тебе повод, - Кемаль резко выпрямился и отпустил мою руку. – Я не хотел. Но с тобой просто нельзя по-иному!

Уж при этих словах нехорошее предчувствие буквально выбило меня из колеи, но я не могла поверить, насколько Кемаль предугадал каждый мой шаг. И что самое страшное – у него хватило терпения ничем этого не показать, забавляясь моим неведением! Настоящий шайтан. Я не встречала в своей жизни таких людей, не считая, может быть, только своего отца.

До вечера мой ашур[ii] молчал. А тревога сковывала, подобно цепям, лишая сил и самообладания. Солнце склонилось к закату. Шейх Асир отбыл в столицу эмирата. Эмир Песков, как называли главу семьи Аль Мактум на большой земле, так и не захотел мне помочь. Я не вышла с ним попрощаться, понимая, что сорвусь и разрыдаюсь, умоляя забрать с собой.