Хоть уйти дал — и то хлеб.

«Что он там творит?» — все крутилось в голове.

Хотя, в принципе, уже неважно.

Все, что мог, Макс уже натворил. Постарался по максимуму, чтобы в его жизни Полине не было места.

Она больше не будет унижаться, не станет ему ничего доказывать. Она с ним вообще больше не станет разговаривать…

Внезапно Полина затормозила на повороте.

Достала телефон и удалила программу, которую Макс закачал ей в телефон после свадьбы, отключила геолокацию. Оп — и он больше не сможет отслеживать ее передвижения. Никогда!

Он больше не будет проверять ее мобильник.

Он больше станет следить за тем, с кем и когда она встречается.

Не проконтролирует ее траты.

Не сможет управлять ее жизнью.

Своим лживым признанием в измене Полина освободила себя от него, сожгла все мосты. Она сделала это намеренно и головой понимала, что поступила правильно.

Но душа ее болела, кровоточила…

Ведь она резала по живому, когда бросила Максу в лицо слова про измену.

А еще ей было очень страшно.

Шутка ли — остаться без мужа беременной. Что ей теперь делать?

Впрочем, с этим она разберется позже. Ей нужно как-то успокоиться, прийти в себя, зализать раны. А потом она обязательно придумает, как жить дальше.

Полина пошла вперед уверенным шагом.

Повернула на родную улицу, где выросла.

Затормозила у дома бабушки.

И кто в результате оказался прав?

Афанасия Брониславовна Белова — вот кто. Ее всезнающая, наимудрейшая, идеальная бабушка, которая изначально пророчила Полине развод.

— Ничего хорошего тебе этот тип не принесет. Чтобы я тебя больше с ним не видела! — объявила она внучке, когда впервые поймала ее с Максом.

— Он же намного старше тебя, у вас не получится отношений на равных. О каком браке может идти речь? — сказала она, когда Полина сообщила о том, что Макс позвал ее замуж.

— Я же вижу, как он с тобой общается. Он тебя раздавит, как букашку, куда ты лезешь, глупая? — убеждала она внучку после официального ужина в честь помолвки.

Полина ее не послушала.

Страшно обиделась на бабушку за то, что та не поддержала ее выбор. Собрала вещи и переехала к жениху, который очень скоро стал ее мужем.

Потом Полина ни словом, ни полусловом не обмолвилась бабушке о том, каково ей было в браке с Максом. Не пожаловалась ни единого раза, хотя порой очень хотелось. Потому что знала, что она лишь осудит ее за неправильное поведение, отругает за неверный выбор мужа.

А теперь Полина идет к ней после того, как муж выгнал ее из дома.

Что это, как не повод сказать: «А я тебе говорила…» Посмеяться, над глупостью внучки? Так и будет.

Но все же идти ей больше некуда.

Не к подружкам ведь…

В школе Полина была достаточно общительной, у нее имелась масса друзей. Но некоторые разъехались по разным городам, кто куда поступил. С другими она потеряла связь, потому что Максу не нравилось, если она куда-то ходила или долго болтала по телефону.

Не осталось никого по-настоящему близкого.

Поэтому — бабушка.

Она поежилась, представив, каким взглядом наградит ее родственница. Но все же потянула руку к калитке. Прошла во двор, оглядела старый двухэтажный дом. Нигде не было света.

Полина тихонько постучала, но ответа не дождалась.

«Может, она спит?»

У Полины были ключи, поэтому она вошла незваным гостем.

Но как только прошла в прихожую, услышала шум работающего телевизора.

Странно, но по звукам диалога было очень похоже на турецкий сериал про любовь. Бабушка ведь такое не смотрит! И ей запрещала, сколько раз говорила, что от этих сериалов портятся мозги.

Полина тихонько прошла в гостиную и застала удивительную картину. Ее бабушка, педагог со стажем, которая всегда говорила, что по вечерам нужно отдыхать с томиком классика в руках, лежала на диване с миской попкорна и самозабвенно смотрела турецкую мыльную оперу. К слову, попкорн она Полине тоже всегда запрещала, поскольку не считала его полезным. Значит, внучке нельзя, а ей втихаря все можно?