Я еще немного придвинулся к ней, замершей, натянутой, словно струна.

– Все эти годы, Ари, я мечтал лишь об одном, – сознался честно, опуская сейчас все ненужные подробности о своей жизни. – Вернуться к тебе.

Она прикусила губу, в глазах мелькнули слезы.

– Ждала? – спросил тихо, до этого мгновения даже не подозревая, как мне, похоже, важно услышать ее ответ.

– Да.

Одно-единственное это ее слово, оказывается, для меня способно поменять мир.

Ариадна вдруг закрыла лицо ладонями и, не сдержавшись, всхлипнула. Я притянул ее к себе, прижал к груди, ощущая незнакомую прежде нежность, погладил ее плечи и спину, желая успокоить.

Ей ведь тоже все это время было нелегко. Мы с детства – не разлей вода, а потом случилась не просто разлука, а откровенный ужас, когда нам не только запретили видеться, но и даже переписываться. И если Ариадна чувствовала то же, что и я – будто лишился части души и задыхаюсь, то я прекрасно понимал, что с ней сейчас происходит.

Я гладил ее волосы, продолжая прижимать к себе, давая ей выплакаться и принимая тот факт, что больше никуда от нее не улечу. Просто не смогу. То, что я чувствую к ней сейчас, сильнее любой смертельно опасной привязки.

Флаер медленно пошел на снижение, и Ариадна вздрогнула, попыталась выбраться из моих объятий, но я не отпустил.

– Больше я никогда тебя на такое кошмарное количество дней не покину, – заявил серьезно. – Я буду рядом, Ари. Защищать. Беречь. Любить. Обещаю.

И, не дав ей опомниться, прильнул к ее нежным и горячим губам, выплескивая в этом поцелуе свои чувства, даже не пытаясь глушить внутренний огонь и позволяя вновь вспыхнуть крыльям и спеленать нас, закрывая от всего мира.

Мы оторвались друг от друга, тяжело дыша, смотря в глаза и растеряв все слова. Какое-то время молчали, приходя в себя.

– Ты совсем растрепанная, – не выдержал я, улыбаясь и с сожалением отпуская ее, чтобы найти расческу.

Дернулся, как пронзенный ударом тока, когда Ариадна коснулась пальцами крыла.

– Ой! – она аж подпрыгнула, смущенно покраснев. – Тебе больно?

– Нет. Трогай, сколько хочешь. Только тебе и можно.

– Почему это именно только мне? – с подозрением спросила Ариадна, но я знал – не удержится от соблазна потрогать снова. Она с детства такая любопытная.

Я не ответил, только улыбнулся.

А Ариадна, завороженно наблюдая, как искры срываются с крыла, никак ее не обжигая, провела пальцами еще раз. Меня моментально накрыло пламенем, но она этого даже не заметила.

Вскинула на меня глаза, погладила крыло снова.

– Ну, так и будешь молчать? – поинтересовалась, пока я всеми силами пытался сдержаться, не застонать и не сорваться, не зацеловать ее прямо сейчас до искусанных губ.

– Потому что ты моя пара, – выдыхая, ответил честно.

Она предсказуемо убрала руку, словно обожглась.

– Прекрати вбивать себе это в голову, Риантан! – сжала Ариадна мои пальцы. – Мы всегда были просто друзьями. Лучшими, да, никто не спорит, но не больше.

– Ты опять… – покачал я головой. – Ари, – осторожно разжимая ее пальцы и поглаживая ладонь, – что мешает нам теперь стать не друзьями, а парой? Ничего ведь, кроме твоей убежденности, что я путаю любовь с дружбой. А может, это ты путаешь одно с другим?

Я коснулся ее плеча крылом, наблюдая, как у Ариадны расширяются зрачки, а пульс на запястье, которое поглаживают сейчас мои пальцы, ненормально частит.

– Не выдумывай! – отнимая ладонь, выдохнула она. – Будто я не знаю тебя с детства, Риантан! Ты же упрямый, как ни знаю кто!

– Я решительный, вообще-то, – поправил, усмехаясь. – Но, если тебе, мое сокровище, хочется считать иначе, пусть будет так. Повернись лучше, помогу расчесать волосы.