Я думала, что все было по любви, а оказалось — я была лишь игрушкой. Бесплатной. Которую можно просто выкинуть из своей жизни после того, как она стала неинтересна.

Водитель возвращается в салон и плавно выезжает из нашего двора, в котором я провела все свое детство.

От постоянной лужи под качелями, в которую подруга однажды специально скинула меня, когда подумала, что парень, который ей нравится, засматривается на меня из-за красивых джинсов.

От скрипящих каруселей, на которых любят сидеть, покуривая, парни по вечерам.

От турников, которые используют только как перекладины для ковров, чтобы выбивать из них пыль.

Прислоняюсь лбом к прохладному стеклу и всхлипываю. Даже не стоит спрашивать, в какой момент времени в моей жизни все пошло не так — так было всегда. И даже если мне на какой-то момент времени казалось, что я могу жить иначе, чем моя мама, ее поступки возвращали меня к точке старта.

Очередная завязка всегда давала надежду и в то же время дикий, заставляющий сжиматься сердце страх. Который всегда оправдывался. Но каждый раз все было еще хуже, чем в предыдущий.

Огни мелькают мимо, расплываясь световыми кляксами в каплях на стекле. Из магнитолы звучит обволакивающая нежная мелодия, под которую бы мечтать о добром и романтичном.

Но мысли уходят совсем в другом направлении: долг завтра станет в два раза больше, отдать смогу всего часть, а что с этим всем делать — ни малейшего понятия. Что они сделают? Выселят из квартиры? Изнасилуют? Прикопают где-то? Черт…

Мы выезжаем на окружную, рассекаем поток машин, и я понимаю, что мы пересекаем черту города. Ну вот… Дальше мне либо повезет, и я заработаю денег, либо… Об этом думать совсем не хочется.

Яркие огни города сменяются освещенной полоской автомагистрали, с которой мы сворачиваем на проселочную дорогу, совсем темную и наводящую на такие же темные мысли. Но вскоре появляется хорошо освещенная будка над воротами, через которую мы въезжаем на территорию дорогого жилого поселка.

Дома огромные, практически дворцы, стоят далеко друг от друга, зато с просторными территориями. Один круче другого. Прокручиваю уже в голове, что убирать такой придется всю ночь, хоть бы потом до работы доползти.

Ведь время, отведенное Русланом на задание, неумолимо сокращается, а я даже не на половине. Нет, не буду я у них уборщицей работать. Лучше другое место найду: разве это стажировка? Какую мне потом характеристику дадут. “Отлично оттирает черные следы от резины на линолеуме”? Бред.

Машина останавливается у очередных высоченных ворот, которые с тихим гудением двигателя поднимаются, и мы въезжаем на территорию.

Мама дорогая! Это даже больше, чем я ожидала. Если мне придется драить ВЕСЬ дом, то я же завтра не то что не доползу до работы. Я прямо тут где-то свалюсь где-нибудь под лестницей.

— Вас уже ожидают, — меня снова выпускает водитель и, пока я раскрыв рот, выхожу из машины и поднимаюсь на крыльцо, он вытаскивает мой инвентарь.

Делаю шаг в холл, и как по мановению волшебной палочки, в нем загорается свет. Становится жутко неуютно: я в домах такого класса не была ни разу. Мрамор, кожа, современное освещение — стильно и дорого. И… что мне тут делать?

Наметанный глаз не находит и пылинки ни на полках, ни на рамках фотографий, ни на отделке камина. Что, черт возьми, за фигня?

— Пришла? — тишину разрывает знакомый голос, вибрацией отдающийся в груди. — Отлично. Давай тогда не будем тратить время. Раздевайся.