- Не помешает, - я почувствовала, что краснею.
Казалось бы, я же сама все ему там рассчитала и смоделировала, но… Как выяснилось, лепить член бездушной кукле и обсуждать этот самый член с живым мужчиной, который к нему крепится - совсем разные вещи! Поэтому заметив, что собеседник собирается продолжить тему, выпалила:
- К... кофе будешь?
- Не откажусь, - с понимающей усмешкой кивнул гомункул.
- А может, ты есть хочешь… Э-э-э… А как тебя вообще зовут?.. - спохватилась я и тут же поправилась: - Звали?.. Будут звать?.. Короче, как к тебе обращаться?
- Гирон. Гирон Азаалд’инс.
- Красивое…
- Не начинай, - отмахнулся мужчина, с любопытством изучая обстановку комнаты. - Обычное имя, а эти вот расшаркивания… от них ни тепло ни холодно.
- Как скажешь, - пожала я плечами, - Но я так-то и не собиралась льстить. Просто имя правда красивое и… насколько я понимаю, не здешнее… Ты откуда?
- С Красного Мыса.
- Ого! А на Всеобщем говоришь идеально!
И понятно, почему тело тебе великовато! Небось, был такой же дрищ, как и я... Ну, то есть побольше, конечно, но все-таки.
В банке для кофе обнаружилось только несколько сиротливых крупинок на дне, пришлось лезть в неприкосновенный запас. Привычно придвинув табурет, я взобралась на него и, опасно балансируя, принялась шарить на верхней полке навесного шкафчика.
- Я жил в Империи практически с рождения, - судя по голосу, гомункул подошел поближе, и сейчас стоял у меня за спиной, любопытно наблюдая попытки дотянуться до обещанного кофе. - Вернулся к себе только после гибели сестры…
- Понятно. Соболезну… - я, наконец, нащупала то, что искала.
- Не начинай… - досадливо поморщился он, с легкостью доставая бумажный пакет, перетянутый веревочкой, и протянул на раскрытой ладони.
А до меня только сейчас дошло, что вообще-то можно было бы его попросить. Потому что, даже стоя на табуретке, я оказалась ниже.
- Да хватит уже! - рявкнула я, с силой захлопнув ни в чем не повинные дверцы. - Не начинай, не начинай! Когда хочу тогда и начинаю! Если у вас там, на Мысе, не принято делать людям комплименты или сопереживать им, то у нас вот - да! И нечего мне рот затыкать! Понятно?!
Под конец своей тирады я буквально перешла на визг, а спрыгнув, чуть не подвернула ногу. Видимо, нервишки шалят - все же день сегодня получился крайне насыщенный, и я очень устала. Скорее морально, чем физически.
- Хорошо, хорошо, - примирительно поднял вверх свои механические лапищи гомункул и усмехнулся: - Зачем так орать-то?
Ничего не ответив, я сердито прошагала к дальнему столику, где у нас стояла горелка и джезва, а так же небольшой ледяной ящик с продуктами.
- Тебя саму-то как зовут? - донеслось мне в спину. - Или мне обращаться к тебе "госпожа Тарс"?
- Милроя, - снова краснея, буркнула я.
Ну, какая я в самом деле госпожа? Тем более, ему! Чувствуя себя очень странно, налила в джезву воды и зажгла огонь. Все-таки привычные действия успокаивают лучше всяких слов.
Мужчина, явно пытаясь привыкнуть к новым габаритам, с задумчивым видом прошелся по комнате, и вернулся к зеркалу. Я исподтишка поглядывала в его сторону, не забывая следить, как закипает вода. Кажется, новое тело ему скорее нравилось, но все же что-то заставляло хмуриться. Интересно, что этого... как его... Гирона не устраивает?
- Милроя, у тебя есть ножницы? - наконец, что-то решив, спросил он. - Или нож? Дай, пожалуйста...
Я с подозрением прищурилась:
- Есть и то, и другое. А тебе зачем?
- Да эти пакли отрезать, - гомункул брезгливо взял в руку прядь своих волос.
- Пакли?! - задохнулась от возмущения я, поняв причину его недовольства. - Ты только что назвал эти чудесные, длинные, шелковистые, густые и прекрасные волосы-на-которые-я-потратила-лишний-месяц-своей-жизни -