— Хочу дочь Благики Грабар.

Тихий смешок. Отец всегда одобрял мою целеустремлённость.

— Дерзай. Но если все же твёрдо решил взяться за пару, то тогда ещё кое-что…

Я стиснул зубы, зная, что это должно было прозвучать. Что ж… как бы ни хотелось закинуть вещи в сумку, купить билеты и рвануть на поиски, у меня были другие задачи.

Охотник должен быть готов к принятию своей пары. Не только материально и физически, но и духовно. Поэтому предстояло пройти ещё один ритуал. Ведь вся жизнь родов и семей — это ритуалы, которые готовят нас к чему-то и помогают жить легче.

— Да, всё будет, — кивнул я. — Обязательно.

И было.

Принятие полной сути охотника, клятва в церкви святого Юрая, что не причиню вреда своей паре, и… разговор со Златой. Последнее далось тяжелее всего. Но я уже отлично понимал, что с прекрасной ловранской пантерой у меня ничего не получится. Даже видение пары полностью перечеркнуло все чувства.

Злата держалась достойно. Она знала, кто мы. И прекрасно понимала, что, встретив на пути собственную пару, так же оставит меня.

— Иди с богом, Горан Ладич, — сказала она с непроницаемым лицом. — Я отпускаю тебя.

И я ушёл, не рискнув обернуться. Потому что, пусть мы и понимали, что таков порядок в наших семьях, от боли и горечи это не спасает. И пожалуй, впервые в жизни я страшился посмотреть в глаза женщине, которую любил. Потому что знал, что там плещется такая бездна отчаяния и скорби, что можно утонуть.

Специальность и хорошие связи помогли отыскать Станиславу Грабар достаточно быстро. Нет преград для всемирной паутины интернета, раскинувшейся по всей планете. Она жила во Львове, училась во Львовском университете экономики и туризма.

Я прекрасно понимал, что не могу так просто приехать и сказать: «Здравствуй, Стася. Ты моя пара. Сегодня мы уезжаем в Ловран». И причиной была даже не сама ситуация, со стороны выглядевшая как полный идиотизм, а то, что дар моей девочки спал. Не пробудившийся медиум не сумеет принять свою пару. Да и можно только навредить в таком случае.

Изначально, когда я это узнал, бешенству не было предела. Но в тот же час пойти на сближение раньше времени означало свести Стасю с ума. Причем собственноручно. Этого я точно допустить не мог.

Эх, если бы я знал механизм пробуждения дара. Всё было бы намного проще. Но, к сожалению, пока ещё ни один из родов не сумел добиться успеха в этом деле. Хотя, видит небо, многие пожертвовали бы всем, что у них есть, лишь бы обретение пары стало быстрее и правильнее.

— Не бесись, дечко, — сказала тогда Дубравка, наблюдая за разломанным столом, на который приземлился мой кулак. — Такое тоже бывает. Подождёшь, ничего с тобой не будет. Заодно выучишь её язык, поживешь в её мире. Приобретёшь полезные навыки.

На кухне снова пахло лавандой и медом, на плите в маленьком котелке что-то варилось. Дубравка уже докурила ванильную сигару и собиралась ужинать.

— А если придется ждать всю жизнь? — с тоскливой яростью спросил я. — Неужто эту пытку невозможно как-то остановить? Быть рядом, смотреть, разговарить, но при этом не иметь права коснуться и…

— Не придется, — сказала она чуть резче, чем я ожидал. — На то каждому испытание и дается, чтобы поняли: пары нельзя менять как перчатки. Одна — и на всю жизнь.

— Мне больше никто и не нужен, — буркнул я, закусив губу и пытаясь успокоиться.

— Езжай в Украину, Горан, — уже спокойнее произнесла она. — На месте разберешься. Раз судьба тебя направила туда, значит, есть причины. И дело не только в Стасе.

Я молчал, где-то внутри понимая, что она права. Для чего-то это время нужно. Знать бы только для чего…