Я закусил нижнюю губу. Вот тут было сложнее.

— Её преследовал ненормальный охотник, — наконец-то сказал я. — Силой пытался сделать своей, постоянно говорил, что она должна родить ему ребенка.

Некоторое время мы молчали. Насколько должен быть не в себе охотник, чтобы так вести себя с женщиной? Да ещё и медиумом. Пусть Благика имела слабый дар, но всё равно… И имя этого мерзавца уже не узнать, потому что если кто-то нарушает правила общин, то его не просто убивают, но и запрещают произносить имя, чтобы память так же развеялась пеплом, как сожжённое тело.

Правда, была ещё и вполне практичная цель: погрести в тишине и забвении, чтобы ни один мертвовод не сумел вывести это чудовище на землю.

Как известно, души тех, кто творил на земле только зло, покидают своё скорбное пристанище куда медленнее и неохотнее  добрых людей. Последние — чисты, их не держат грехи на земле.

Отец медленно кивнул:

— Ты должен знать, что эта история очень странная. Благика не из наших, она приехала из Сплита. Поначалу было всё нормально, но потом начало твориться черт знает что. И правда, было ощущение, что на ней лежало какое-то проклятие. Всё валилось из рук, дом, где она поселилась, дважды горел. И только чудом её оттуда вытащили. Двое ухажёров, в общем-то, не слабые охотники, погибли при загадочных обстоятельствах.

— И никто ничего не мог сделать? — покосился я на него.

Звучит, честно говоря, как какая-то мистика. Ибо род — это не просто так, это огромная сила, которую можно объединить в мощное оружие. А в Ловране не один род… Но Благику преследовал явно кто-то, кто мог очень многое, раз они не могли ничего сделать.

Отец нахмурился, словно перед его глазами сейчас проходили события давно прошедших дней. Потом покачал головой.

— В итоге она провела несколько ночей в церкви святого Юрая, — продолжил он. — Что вымаливала, о чем просила — неведомо. Но потом на рассвете ушла к морю. А потом вдруг поднялся такой шторм, что мы только диву давались. И в то же время поняли, что нужно срочно отыскать Благику. Несколько дней её не могли найти. Дубравка призвала всех своих помощников, о которых живым лучше не говорить, и сумела по нити сна добраться до Благики.

— И где же она была? — спросил я, невольно подавшись к отцу.

Некоторое время он молчал. Я коснулся его плеча. Вздрогнув, перевел на меня взгляд, потом шумно выдохнул.

— Да? Ах да, Благика. Её нашли на берегу. Там, где остался остов римской колонны, Горан. Тогда был жуткий туман. Мы не понимали, что происходит. Думали, что зря вышли из домов. В такое время стать добычей чудовищ — плёвое дело.

Он снова замочал.

Мне почему-то стало не по себе. Казалось, что отцу не хочется говорить об этом, но иного выхода нет. И нельзя торопить, и в то же время невозможно ждать.

— Нам повезло, — тихо продолжил он. — Никто не нападал. Но точно скажу, тишина, которая окутала город, была неправильной. Нехорошей. Казалось, что Ловран вымер в один миг. Даже море шептало намного тише, чем обычно.

Я затаил дыхание, не смея перебить.

Отец вдруг резко развернулся и отошёл от окна.

— Потом Благика уехала. Всех поблагодарила и уехала. Куда именно — никому не сказала. Да и честно говоря, никто не отслеживал. Потому что тут родни у неё не было...

Мы какое-то время молчали. Я чуть хмурился, размышляя, как дальше быть. Придется во многом разбираться с нуля. Но это ничего, ничего…

— Ты уже начал поиски? — поинтересовался отец, пристально посмотрел на меня.

Я кивнул.

— Начал. Правда, пока без результата.

— Много хочешь, — фыркнул он.