- Как уползает змея в глубину норы, как утекает вода в песок, как улетает пепел в небо, пусть так болезнь покинет это тело и никогда не вернётся!

Положив ладонь на повязку, я ощутила, как живительные быстро силы перетекают, вытесняя боль и тление. Быть может, даже слишком быстро. Отняв руку, я увидела, что на повязке проступила свежая сукровица. Тело приняло силы и было готово поправляться. Нога никогда уже не будет прежней – начнёт болеть от перемены погоды, гнуться под тяжестью лет. Но хотя бы не отнимет жизнь.

Госпожа Бюрх открыла глаза:

- Я чувствую! Ты это сделала!

- Теперь лежите и поправляйтесь. Всего вам доброго.

- Ты говоришь, как будто прощаешься… Я чувствую…

- Нет-нет, это к вам не имеет отношения. Спите!

На пороге растерянный, но обрадованный Бюрх сунул в руку монеты. Ступив на крыльцо дома Бюрхов, я тотчас почувствовала усталость. От красной луны почти ничего не осталось, а до следующего полнолуния силы пополнить негде…

Вечерний Кларан уже готовился ко сну, редкие прохожие торопились по домам.

В моём домишке горел свет. Я никогда не запирала дверь, уходя – тайник был заговорён, из того, что лежало на виду, брать было нечего, а открытость говорила в мою пользу. Опять Йор притащился поесть, да ещё и свечи переводит, нахал. Когда же он найдёт себе женщину, чтоб было кому его кормить и выслушивать?! Впрочем, скоро это перестанет быть моей заботой.

Сорвав чепец с головы, я устало рухнула на тюфяк.

- Эй, ты что творишь, бесстыжая, что за вид? – лицо Йора довольно лоснилось. Похоже, он приканчивал уже вторую миску похлёбки. – Я, можно сказать, серьёзный, почти женатый человек, а тут такие картины!

- С чего ты вдруг почти женатый? Дору-то сожгли, - не удержалась я и поддела его.

- Очень, очень смешно, - чуть обидевшись, Йор всё же не перестал черпать похлёбку. – Приглянулась мне дочка сапожника из Монтрё. Да и я ей вроде как понравился. Пойду на днях свататься, а осенью, глядишь, свадьбу сыграем. С виду вроде как изъянов нет. Хотя, может, под юбкой что не так… Ну, лето длинное, успеем разобраться, что да как!.. – Йор поднял брови, намекая. – Зря ты себя так блюдёшь. Вышла бы за Бежена, он про тебя спрашивал.

- В прошлом году он покупал у меня снадобье от болезни, что можно получить лишь от гулящей женщины. Так что Бежену даже руки коснуться не позволю.

- Иди за Абготта, он на тебя поглядывает.

- Он на всех поглядывает. Выйду замуж лишь по любви, - я повела в обычное русло.

- Ты уже сходила замуж по любви, и что? Теперь вдова! Многие женятся по уму, потом радуются.

- Хватит этих бессмысленных споров, я так устала, что даже возражать лень.

- А ты где была-то?

- Лечила госпожу Бюрх. Лекарь такого наворотил, чуть не убил бедную.

- Бюрхи богатые, вот и тратятся на лекарей. Так бы отлежалась.

- Нет, после иглы брата Фомы никто не отлежится.

- Как так?! – удивился Йор. – Она же освящённая!

- И заразная!

- Да ладно… - в этот миг тот мир, что был известен и понятен Йору, заметно пошатнулся. Освящение и болезнь не укладывались в один ряд в его незамысловатом умишке.

- Так что теперь поправляться госпожа Бюрх будет долго, - заключила я.

- Пост не держишь, несёшь ересь… Пора сжечь… - пробурчал Йор с набитым ртом.

Через мгновение моя рука уже прижимала его к стене, вцепившись ногтями в горло. Иной раз, чтоб привести человека в его обычное состояние, нужно просто как следует ударить. Крепкая затрещина, как ничто другое, возвращает человека в реальность.

- Шутка, - сдавленно пискнул Йор, уронив изо рта разваренного сверчка.

- Никогда. Так. Не шути.