— Ну почему тебя никогда нет на рабочем месте? — отчитывает его, как пацана, и нисколько не стесняется, что все взгляды прикованы к ним.

— Эмма Эдуардовна, я обедаю, — юморит Игорь и придвигает свою тарелку к ней. — Чего и вам желаю. Женщина, когда голодная, — злая. А от злости морщины преждевременные появляются. Это я вам как женский доктор ответственно заявляю.

Эмма невозмутимо выслушивает его, но ни один мускул не дергается на ее лице. Дожидается, когда Воронцов выскажется, и чуть наклоняется к нему.

— Ты свое красноречие прибереги для медсестричек, — смотрит на меня и обнажает ровный ряд белоснежных зубов. — На меня не действует.

— И в мыслях не было, — дурашливо отшатывается Игорь, а я не могу сдержать улыбку.

— Ты видел, какой аншлаг у тебя? — устало вздыхает Эмма, мгновенной становясь серьезной.

— Видел. — Он тоже перестает улыбаться. — Но не выгонять же.

— До вечера реши проблему. Переведи в смежное, Лыкову вызови. Сделай хоть что-нибудь, иначе…

— Слушаюсь и повинуюсь. — Воронцов перебивает, не дав ей закончить. — Но сначала доем, ладно? Сдохну с голоду, где вы еще такого спеца найдете?

— Не паясничай. — Эмма недовольно поджимает губы. Мажет ледяным взглядом, разворачивается и уходит, звонко стуча каблуками.

— Вот же стервоза, — выдыхает Игорь, но не со злостью, а, скорее, с благоговейным трепетом. Может, она ему нравится?

— А Алексей говорит, что она хорошая, — осторожно замечаю я.

— Может, и хорошая, когда сытая и оттраханная, — стебется он, возвращаясь в свое привычное состояние. — Но я ее такой не видел.

— Фу, как пошло, — неприятно морщу нос и принимаюсь-таки за еду.

— Зато правда. Ладно, хрен с ней, — отмахивается Воронцов. — Что там твои бараны?

— Да у меня все хорошо.

— К Новому году готова?

— А что, к нему как-то особенно нужно готовиться? — прячу улыбку в стакане с компотом.

— Говорят, как встретишь, так и проведешь, — философски замечает Игорь.

— Я дежурю, — пожимаю плечами. Значит, пахать мне весь следующий год не покладая рук.

— Да ладно! — притворно удивляется и нисколько не смущается этого. — Вот совпадение, я тоже. Значит, будет не скучно.

— Да уж…

— Ладно, я побежал к своим писечкам. — Едва не давлюсь компотом. — А то эта мегера с меня живьем шкуру сдерет. Тарелки отнесешь?

Согласно киваю. Мне не сложно. Игорь подмигивает и поспешно сбегает. А я остаюсь наедине со своими мрачными мыслями. Новый год, а у меня ни настроения, ни желания его отмечать.

17. Глава 17 Антон

Расхаживаю по палате из стороны в сторону. Раздражение буквально переполняет и рвется наружу. Нестерпимо хочется добраться до груши и хорошенько ее отлупить. Со злостью смотрю на свои руки и скриплю зубами. Ничего не могу. Еще и Яну обидел, тупо не сдержался. Совесть неожиданно показывается из глубины души, но я беспощадно запихиваю ее обратно. Не до нее сейчас совсем.

Телефон вибрирует на тумбочке, что не добавляет позитива. Ответить один хрен не смогу. На экране светится довольная ряха Мота. Бухают, наверное, за городом. Банька, шашлыки, девочки. Гневно пинаю тумбу ногой, телефон слетает и прямиком под кровать. Но не отключается, а продолжает действовать на нервы.

Дверь открывается. Рефлекторно оборачиваюсь на звук и округляю глаза от удивления. Девчонка, мелкая совсем, но уже с ведром и шваброй. Уборщица? А ей восемнадцать-то хоть есть?

— Нихрена себе. — Девчонка осматривает мои художества. — А все мажоры такие свиньи?

— Чего? — немного охреневаю от такой дерзости. — За языком-то следи.

Она лишь закатывает глаза.

— Нельзя было как-то аккуратнее?