— Что же такого важного случилось?

— На праздники ты едешь домой, — отрезает он голосом, не терпящим возражений. — Выписку оформим заранее.

— В смысле? Что-то я не понял мессендж.

— Я что, на китайском говорю? — огрызается отец и раздраженно смотрит на часы.

Видимо, общение с сыном в его планы не входило. Но я-то здесь при чем? Я его не звал.

— Ты говоришь какую-то херню.

— Замолчи! — рявкает он и решительно идет ко мне. Останавливается у бортика кровати, сжимает ладонями и подается вперед. — Завтра вечером из Штатов возвращается Диана. Надеюсь напоминать, кто это, не нужно?

Бля-я-я. Если бы мог, припечатал бы себе ладонь ко лбу. Но с гипсом не решаюсь. Яне фингал поставил, себе, боюсь, сотрясение сделаю.

— Она же не собиралась…

— Вот собралась. — Отец зло разводит руки в стороны. — Сюрприз решила родителям сделать и отметить праздники с семьей.

— Пусть отмечает. Я-то здесь при чем?

Вот еще не хватало.

— Ты ее жених! — взвинчивается отец. — И скоро станешь частью этой семьи. Напомнить, что это для нас значит?

— Не надо, — хмуро отзываюсь.

Миром правят бабки. И наш не исключение. Наши отцы давно решили, что мы с Дианой должны пожениться, чтобы они объединили бизнес. И выбора у нас, по сути, нет. Все давно решено, ждали только ее совершеннолетия.

— Вот и славно, — успокаивается отец. — Завтра я пришлю за тобой машину.

Завтра Новый год. Я планировал встретить его здесь. И менять свои планы не намерен.

— Я не поеду, — поджимаю губы и с вызовом смотрю отцу в глаза.

— Чего? — прищуривается он и сжимает руки в кулаки.

— Я останусь на Новый год здесь, — повторяю громче и отчетливее.

— Ты не слышал меня?

— Все я прекрасно слышал. Но…

— Антон, — выдыхает отец и сжимает переносицу пальцами. — Не заставляй меня быть жестким.

— То есть мое мнение для тебя ничего не значит?

— Сейчас я уйду, а ты подумаешь. — В его голосе отчетливо слышна агрессия. — Завтра вечером машина будет тебя ждать внизу. Надеюсь, ты примешь правильное решение.

Отталкивается от кровати и идет к выходу. Скрывается за дверью, и наступает тишина.

Твою мать. Откидываюсь на подушку и несколько раз впечатываюсь в нее затылком. И что делать? Понятия не имею. Вот же засада.

От беспомощности и злости сводит скулы. Все давно решено. И я готов был к такому исходу, но отчего-то бесит. Именно сейчас. Хочется хоть раз в жизни самому принять решение. Но это же ответственность. Я не готов остаться без поддержки отца. Я завишу от него целиком и полностью.

— Можно? — Яна осторожно заглядывает в палату.

А мне хочется наорать на нее просто потому, что лезет под горячую руку, но я сдерживаюсь.

— Отец ушел, — сухо сообщаю, но отворачиваюсь. Разговаривать нет никакого желания.

— Что-то случилось? — интересуется она участливо. — Я могу помочь?

— Убери, я наелся, — раздраженно киваю на поднос с едой.

— Антон… — Яна замирает, не зная, как себя вести.

— Просто унеси отсюда эту херню, — все же психую и зло толкаю поднос. Он летит на пол, переворачивая тарелки и раскидывая еду по всей палате.

— Ну спасибо, — всхлипывает она и идет к двери.

— Ян, подожди, — кричу в спину. — Я не хотел.

Не оборачивается и уходит. Дверь грохает, и наступает давящая тишина. Скриплю зубами от злости, поднимаюсь на ноги и пинаю по тарелке, что лежит на полу. Та летит в стену и разбивается на множество осколков. Ну что я за урод такой? Обидел девчонку ни за что. Может, и к лучшему. Все к лучшему. Тем более завтра меня здесь уже не будет.

16. Глава 16 Яна

Пулей вылетаю из палаты Красовского. Обида заполняет до краев горечью. За что так со мной? Что я сделала? Какой же гаденыш! Заносчивый и наглый! Всегда таким был и ни капли не изменился. А я-то уже начала думать, что может быть по-другому. Не может! Такие, как Антон, не меняются. Они другие, все их окружение, прогнившее до мозга костей.