Господи, какой же первоклассный из него лжец. Да я сама бы ему поверила, что никакой другой женщины он не вожделеет. Что у меня есть выбор и другие варианты ответа.

Нет, я не обманывалась. Юрист, криминалист, обративший свою профессию в прибыльный бизнес, управляющий частным охранным бизнесом своего отца… Разумеется, он умеет держать лицо, разумеется, он умеет и лгать, и отражать на своем лице нужные эмоции похлеще всякого актера. Но чтоб так…

Он отстраняется от меня, но в его глазах, оказавшихся напротив моего лица, трепещет такое пламя, будто он уже и сам сожалеет об этом "расставании", но это — исключительная необходимость.

А уж  как трепетно сжимаются его ладони на моих, когда он опускается на одно колено…

— Маргарита, — голос хриплый, взволнованный, будто у влюбленного первокурсника, который только-только набрался решимости позвать тебя погулять, — Маргаритка. Моя Маргаритка. Мы с тобой уже полгода вместе...

Ага, и четыре месяца из них я бегаю вам за кофе, Владислав Каримович. Так часто, что даже уже знаю всех официантов в этом ресторане.

— И я понимаю, что подобные решения должны быть взвешенными и продуманными, возможно, куда больше и глубже, но у меня с самого первого момента, как я тебя увидел, с самого первого твоего собеседования, не было никаких сомнений, в том, что сегодняшний день произойдет.

Боже, какой лицедей…

Я бы сама разрыдалась от умиления этой речью, если бы точно не знала, что он самым вопиющим образом перевирает правду, что-то сочиняет на ходу, но все это подано таким образом, что некоторые девушки уже промакивают глаза платочками.

И как он потом будет всем объяснять, что это все было спектаклем?

Впрочем, разве это мои проблемы? Моя роль мне оговорена, мне нужно придумать, какой гонорар я возьму как актриса, а со своими родственниками, приятелями, знакомыми, пусть он разбирается сам.

— Ты станешь моей женой, Маргаритка? — глаза смотрят в глаза, моя ладонь подрагивает в его ладони. Блеск бриллианта в обручальном кольце, которое мой босс держит во второй руке.

Красивая мечта многих девчонок, тех, кто еще не знает, как редко эта романтика встречается хоть где-то кроме фильмов. Ну, или таких вот сцен из жизни людей высшего класса.

Меня здесь быть не должно. Это все предназначалось Лане. А я так, фальшивка, девочка из массовки, которую накрасили под актрису главной роли. 

Девочка из массовки не привыкла к такому вниманию. Девочка из массовки с трудом справляется со своими эмоциями. Поэтому и текст по выданному ей сценарию она вспоминает не сразу.

— Да, — выдыхаю я, и даже мне мой голос кажется взволнованным, — да, да, я выйду.

Достаточно правдоподобно, кажется. По крайней мере, уголок губы у моего босса удовлетворенно дергается. Я слышу щелканье фотоаппаратов, вспышек. Боже, ну точно, пресса, конечно, двадцать первый век наложил свои отпечатки, но завтра это все будет во всех самых модных блогах Москвы. Ведь здесь — не только гости жениха, но и гости невесты. Бывшей невесты, которую подрезала на повороте какая-то выскочка. Да, да, я про себя, если что.

— Что ж, может, это будет преждевременно, но все же я не хочу, чтобы ты и дальше продолжала ходить без него, — по моему безымянному пальцу скользит белый ободок обручального кольца. 

Черт, я сомневаюсь, что это серебро. Но и в драгоценных металлах я совершенно не разбираюсь. Нужно будет снять его по окончании вечера и вернуть Владиславу Каримовичу. Слишком дорого, чтобы таскать это в метро.

Господи, хоть бы дожить до конца вечера. А то я, кажется, умру вот-вот…