Влезаю в туфли и ахаю! Нееет! Я не смогу и шага в них сделать. Бедра болят и спереди и сзади и даже по бокам.

Возьму-ка я их с собой, вдруг потом легче станет. Сама кое-как достаю из шкафа шлепки на плоской подошве с фривольными цветочками и отправляюсь в неизвестность.

Да-да, именно туда. Не знаю, что меня ждет сегодня. В каком состоянии босс? Помнит ли хоть что-то? Как вообще себя чувствует? И какой он с бодуна? Злой? Добрый? Вредный? Или наоборот покладистый?

По пути в магазинчике покупаю маленькую минералку и выпиваю залпом. У самой сушняк жуткий. И аспирин бы не помешал. Роюсь в сумочке и нахожу две таблетки.

Нет. Надо оставить боссу. Ему наверняка хуже, чем мне. А больное начальство равно злое начальство. А злое начальство — это испорченный день. Мне сейчас определенно не до того. Все болит. Если он начнёт придираться, боюсь, могу нахамить в ответ. А сегодня он уже не Игорь, а я не Вика. Виктория Сергеевна не может себе позволить грубости в адрес Игоря Алексеевича.

Катя уже на месте встречает меня радостной улыбкой, но глядя на мое хмурое лицо, удивленно вскидывает брови.

— Что-то случилось?

— Угу. Дурость вчера ударила в голову, — конечно же, я говорю о моей тренировке, но из-за угла именно в этот момент появляется помятый босс.

Надеюсь, не слышал или не подумал неверно. Дурость-то вчера у него тоже отлично в голову била. 

— Доброе утро, — произносит хрипло. — О! Виктория Сергеевна! Вы уже пришли! У нас есть аспирин? И воды побольше.

Разворачивается и уходит.

Катя стоит в полном шоке. Похоже, даже не знала, что шеф тут ночевал.

— Что это с ним? — спрашивает ошарашенно. 

— Похоже, того, — показываю всем известный жест, щелкнув себя пальцем по подбородку.

— Серьезно? А причина? — распахивает голубые глазищи. 

— Да откуда мне знать, Кать, ну ты чего?

— Да, точно. Но странно.

— Ничего странного. Может человек напиться хоть раз? 

— Игорь Алексеевич — нет!

Да вы что? А мне известно как минимум о двух случаях. Или Катя наивная, или у босса нервы сдали.

— Не придумывай, он такой же человек, как и все.

— Нет, не такой. Ты просто многого о нем не знаешь.

А вот это интересно.

— Расскажешь?

Мнется и трясет головой, хотя видно — очень бы хотела поделиться информацией. 

— Нет. Нельзя. Только если он сам. Иначе никак. Я просто очень давно работаю, так получилось, что узнала. И стала его фанаткой... В смысле без всяких там романтичных намеков, понимаешь? Но уважаю его как Человека с большой буквы.

Ох и заинтриговала! Но ведь не расскажет, а мне надо идти отпаивать начальство, которое явно не в духе.

Разворачиваюсь, и тут Катя смеется.

— Вик, а где туфли?

— Я не смогла в них влезть. Вчера столько занималась, что всё болит, — объясняюсь в надежде на помощь.

— Нужен массаж. Увы, сегодня всё расписано. Ничем не могу помочь.

Горестно вздыхаю и бреду к кабинету.

Боссу еще хуже, чем мне. Лежит на диване, мое сексуальное безобразие. Рубашка расстегнута до середины. Держится за лоб и едва не стонет.

— Ваш аспирин и вода.

Забирает из моих рук подношение, выпивает с жадностью и снова откидывается на диван, который по-прежнему разложен. Ни слова кроме спасибо. Потом все-таки просит:

— Час, Виктория Сергеевна. Час меня ни для кого нет.

— Хорошо, Игорь Алексеевич.

Бросаю последний взгляд в его сторону, сцепляя пальцы за спиной, дабы удержаться от безумного желания погладить, убрать волосы назад, помассировать голову, чтобы стало легче.

Эх, Вика, иди уже... То есть ковыляй потихонечку. Саму бы кто помассировал.

Подхожу к столу и падаю. Реально падаю. Потому что сесть не могу. Стоит ногам согнуться в коленях, меня пронзает дикая боль. Аж слезы на глазах.