– Ненужное это, лира Марейна! – вяло отбивалась Сирата, плетясь позади. – Давайте вернемся.

Тем временем спуск закончился, и мы вышли на широкую террасу, которую не было видно из окон дома.

Обогнув заросли, я онемела от представшего передо мной зрелища. Земляная площадка была словно лавой облита. Сначала я подумала, что так драконы решили разнообразить пейзаж, но было в этом что-то жуткое.

В центре стоял каменный фонтан, чья чаша была наполовину расплавлена, будто огненный столб прошел прямо по ней.

Возле нетронутой беседки была огромная черная яма, глубиной в человеческий рост. Я осторожно подошла ближе.

Кому могло понадобиться делать такое углубление?

Сердце отчаянно билось, предчувствуя, что я столкнулась со страшной тайной.

– Ты уже знала об этом месте, да? – спросила я у Сираты. – Поэтому не хотела идти?

– Фелиот вчера показал мне его и попросил не пускать вас сюда. А вы прямо сразу…

Я обернулась на служанку, чтобы спросить, почему мне не стоило идти в это место.

Сирата была бледной, словно мрамор ступеней, на которых она стояла. В глазах ее застыли слезы, а руки дрожали.

Я медленно обернулась.

Страшная догадка осенила меня.

– Это произошло здесь? – спросила я отрешенно.

Но ответ мне был не нужен.

Я каким-то образом почувствовала, что именно здесь и погибла Равена. Прямо в этой беседке. А черный оплавленный камень – это следы боли Реджинальда, что он выплеснул вместе с огнем.

Я подошла к беседке и коснулась ладонью теплого мрамора.

– Мне так жаль, что это произошло с вами, – прошептала я. – Как бы я хотела, чтобы Реджинальд излечился от этих ран.

Непрошенные слезы упали на поросший мхом камень беседки.

Где-то позади всхлипнула Сирата. Она так и не решилась сойти со ступеней.

Мое появление напугало большую бабочку, которая до этого момента грелась на солнце, расправив бархатистые черно-рыжие крылышки. Взлетев, она суетливо пометалась туда-сюда, а затем внезапно села на мое запястье.

– Такая красивая, – прошептала я бабочке, – совсем людей не боишься?

Бабочка деловито пошевелила усиками и смешно поперебирала ножками.

– Лира Марейна! – позвала Сирата жалобно.

Я вздохнула, и это напугало бабочку. Крылатая красавица улетела прочь.

Пришлось возвращаться.

На прощание я еще раз оглядела террасу. Не оставила ли Равена здесь подсказки?

Пришлось признаться: за прошедшие годы едва ли здесь могло что-то остаться с того трагичного дня.

Сирата с облегчением выдохнула, когда я вернулась к ней.

– Я знала, что вэлорд Картер – очень сильный дракон, но пока мы не прибыли сюда, даже представить не могла, что он мог сделать такое, – сказала Сирата немного сбившимся от подъема голосом.

– Ты про то те черные следы от драконьего огня? – догадалась я.

Женщина кивнула.

– А еще там, дальше, – она махнула в сторону горы. – Из моего окна видно оплавленный горный перевал, по которому раньше сюда могли пройти люди из Лавитории или горцы, которые пасли в долине коз.

– Это тоже сделал Реджинальд? – охнула я.

– Я давно живу среди драконов и поняла одну вещь, – сказала Сирата, когда мы вернулись на верхнюю площадку. – Сильнее всего дракон охраняет свое гнездо. А самую сильную огневую мощь он демонстрирует, когда защищает свое сокровище. И нет более смертоносного дракона, чем тот, кто мстит за разоренное гнездо.

Взволнованная увиденным, я хотела только одного – побыть в одиночестве. Желательно и вовсе уснуть и забыться, а проснуться, когда все хорошо.

Вот только когда в моей жизни было такое время?

Я горько усмехнулась.

Папа, папа! Как же ты попал в эту историю? Был бы он жив, все бы сложилось совсем по-другому.