На ужин Людмила подаёт стейк из телятины и запеченный картофель, а я после дороги так сильно проголодалась, что тут же приступаю к ужину. Не сразу замечаю, что Андрей закончил с разговором и с интересом за мной наблюдает.

– Обычно я не ем так жадно, – почему-то оправдываюсь перед ним. – Просто дорога выдалась нервной и сложной. А ты не устал?

– Нет, мне ещё нужно отъехать.

Внутри меня будто что-то обрывается. Крошечная надежда на то, что он не станет встречаться с женщинами пока я ношу его ребёнка. Хотя... с чего бы?

– По делам? – спрашиваю минутой позже.

– Да, – отвечает сухим тоном. – Ты же не думала, что я целыми днями сижу дома?

– Нет, не думала, – опускаю взгляд в тарелку, ощущая при этом лёгкую тошноту. – А мне чем заняться в твоем доме?

– Плавай, гуляй, правильно питайся, – отвечает Андрей.  

Его телефон на столе вновь оживает. Муратов поднимается с места, сбивает вызов и бросает на меня короткий взгляд:

– Отдыхай, в общем. Я сегодня поздно вернусь.

Входная дверь захлопывается секундами позже. Следом отъезжает его автомобиль.

– Десерт? – спрашивает Людмила.

– Спасибо, в другой раз.

Мне с трудом удаётся скрыть от неё резко испортившееся настроение. Чтобы не заниматься самоедством и не сходить с ума в одиночестве, направляюсь в сторону бассейна.

Именно там меня накрывает воспоминаниями из прошлого. В голубой мерцающей воде мы плавали вместе с Лерой, когда она была жива. Пили коктейли и болтали о всякой ерунде. Тогда я уже была беременна, но никак не могла открыться ни подруге, ни Андрею. О том, что я ношу ребёнка от её отца, она узнала почти перед самой смертью.

Я возвращаюсь к себе в комнату поздней ночью. Забираюсь в кровать, достаю телефон и расстраиваюсь, потому что не вижу там ни одного пропущенного звонка от мамы. Как она без меня? Неужели принялась за старое? Я ведь хотела позвонить и сообщить ей прекрасную новость о том, что с малышом всё не так плохо, как утверждали наши врачи. Уверена, что он будет здоровым.

Веки слипаются от усталости через час. Я выключаю телевизор, забираюсь под теплое одеяло и с горечью думаю о том, что зря извожу себя мыслями, чем занят Андрей. Он ведь ничего мне не обещал. Ни тогда, ни сейчас.

Я просто взяла и неожиданно свалилась на его голову со своей беременностью. Муратов свободный мужчина, красивый, богатый, умный и не мой. И он вполне может находиться в постели с другой женщиной.

Жаль только, что утешительные слова, которые я тихо шепчу себе под нос, не помогают, а терзают душу ещё больше.

***

Утром я просыпаюсь от настойчивого телефонного звонка. На экране светится номер тёти Иры, поэтому я тут же снимаю трубку.

– Наведалась я к мамаше твоей!

– Что с ней? – тут же сажусь на кровати.

– Алкогольная интоксикация. Валяется на кровати ни живая, ни мёртвая! Дать бы ей хорошенького леща, чтобы очухалась!

– Тёть Ир, не надо! Вызовите скорую, я скоро приеду. Закажу автобус до Нижнекамянска и приеду. Вы можете дать ей таблетку?

– Пыталась затолкать активированный уголь, да только она чуть пальцы мне не прикусила. Зараза такая!

Сон как рукой снимает. Я быстро умываю лицо ледяной водой, чищу зубы и параллельно звоню на автовокзал, чтобы заказать ближайший автобус до города, куда мы с мамой недавно переехали. Судя по описанию тёти Иры маме очень и очень плохо. Скорая ставит укол и уезжает, а забирать отказывается напрочь.

Давление совсем падает, кожные покровы синюшные, а ещё одолевает постоянная рвота. Мама не употребляла два дня, просто в последний раз, когда они с соседкой выпивали на кухне, оказался фатальным. Скорее всего, произошло сильно отравление алкогольным суррогатом.