Он подходит ближе.

— Нет. Это неправда!

Открываю дверцу и бросаю сумку на пассажирское сиденье.

— Это правда. Это такая же правда, как и то, что ты мне нравишься. Очень нравишься. И я не знаю, как мне правильно себя с тобой вести, — мягко говорит он, смотрит в глаза и кладёт руку поверх моей.

Этот жест и услышанное вводит меня в ступор. Если ещё секунду назад я знала, как себя повести, то сейчас совершенно не представляю, как реагировать на его слова.

Я молчу. Он молчит. Молчит, но мою руку не выпускает.

Господи, что происходит? Как правильно поступить. Уйти? Остаться? Что ему сказать?

Я выдыхаю и решаю ляпнуть первое, что приходит мне на ум.

— Ты меня напугал.

По сути, говорю правду.

— Понимаю. Прости меня за это.

Я чувствую, как потеет его ладонь. Вряд ли это от эрекции после моего то удара. Скорее от волнения. Хотя, судя по внешним признакам, я бы не сказала, что он как-то волнуется или нервничает.

Снова эта дурацкая пауза. Надо ещё что-то сказать.

Я собираюсь с эмоциями и выдаю:

— Я всё равно сейчас уеду домой.

Он смотрит, а затем спокойно отвечает, наконец-то освобождая мою руку:

— Езжай. Будем считать, что я отпустил тебя пораньше. Но завтра ты вернёшься на своё рабочее место.

Так. Главное сейчас не наделать глупостей.

— В отдел кадров? — спрашиваю я осторожно.

— Нет.

— А куда?

Глупость спрашиваю, хоть и наверняка знаю куда.

— В мою приёмную.

Так и знала.

— Но там теперь Алиса.

Мне кажется, что это весомый аргумент. Тем более что она уже принята на работу.

— Там не будет Алисы. — Он поправляет рукой прядь моих волос, заправляя их за ухо.

— Я не буду с тобой спать и сразу об этом предупреждаю.

Он улыбнулся какой-то подкупающей улыбкой, и на его щеках появились две ямочки.

— И не надо. Для начала мы можем закопать топор войны и начать просто дружить, — отвечает он, поднимая ладони в примирительном жесте.

— И ты не будешь ко мне приставать, вот так, как сегодня.

Я решила определить границы наших рабочих отношений.

— Честное пионерское! — сказал он голосом довольного подростка.

— Ты не был пионером.

— Я, может, в душе пионер.

Он снова улыбнулся.

Ну врёт же, гад. Ведь задницей чувствую, что врёт.

— Пообещай тогда, что отпустишь меня в мой отдел сразу после того, как я найду тебе помощницу.

Я решила сразу пойти в ва-банк.

— Хм… хитрая лиса. Но ты это, палку не перегибай. Я, конечно, сейчас добрый.

Он сделал серьёзный вид.

— Ну, обещаешь?

— Ты сначала найди, а там посмотрим.

Помедлив несколько секунд, я села на водительское место и хотела было закрыть дверь, но Тимофей придержал её.

— Ты это, езжай аккуратней. И как приедешь домой, дай знать.

— Я что, тебе теперь отчитываться должна?

Вообще уже!

— Я не приказал, а попросил. И не надо на мои слова так реагировать. Я всё же твой начальник, а ты моя подчинённая.

— Я твоя сотрудница, а не подчинённая! Ещё назови меня рабом.

— Аккуратней на дороге, подчинённая-не-подчинённая.

Он закрыл дверь машины и отошёл в сторону, освобождая мне дорогу.

8. Глава 8.

Арина

Я стояла на кухне у окна, полностью погрузившись в себя, и вспоминала поцелуи Тимофея. Поймала себя на мысли, что очень давно не испытывала ничего подобного, честно говоря, даже уже и забыла, как это.

Раздался крик ребёнка:

— Мам! Мама!

— Что? — Меня с перепугу чуть было не подбросило.

— У тебя котлеты горят.

И правда, со стороны плиты потянуло запахом гари.

— Ой! О, чёрт! — Я выключила конфорку и быстро отставила сковороду в сторону.

Сын сидел за столом в ожидании ужина, который я только что чуть благополучно не сожгла.

— Мам, у тебя что-то случилось?