Но выбора не было. Не было у меня выбора, и все тут.

Поэтому я хмыкнул, быстро взяв себя в руки, и сказал:

– Будь по вашему, Сия…, – опять я запнулся! – Савельева.

– Так вот, об ушах. – Основатели, дайте мне терпения, -- мысленно взмолился я. Потому что уши эти меня уже основательно достали.

-- Уши, такие, какие вы недавно описали, один в один, отличали наших древних эльфов, основателей.

Мы же, жители Талии, происходим от эльфов-изгнанников, которые в незапамятные времена покинули свою родину, обосновавшись в новом мире.

И за многие века жизни здесь некоторые внешние детали ушли. 

То ли атмосфера другая, то ли энергетические поля поменяли направление, но постепенно длина ушей достигла современной.

Девушка, которая внимательно меня слушала, явно огорчилась.

Основатели! Вот нашла причину. Да что с тех ушей толку было. Атавизм, одно слово.

Но тут она вдруг замялась на мгновение, и буквально выпалила:

– Тогда… Тогда чем вы докажете, что я - эльфийка? Да еще и эта ваша сиятельная, а?

И она воззрилась на меня, сверкая глазами.

Вот они, эльфийские нравы!

Я не понимала, что со мной творится. Не понимала, почему привязалась к нему. Какие доказательства, зачем? Разве мало было мне этого кино? Ну почему, почему я не могу принять эту новость? 

Не знаю.

Да, конечно, очень необычно и чрезвычайно странно, когда ты видишь во плоти того, кто являлся тебе во снах.

Но это ладно. 

В конце концов, сны - дело такое. Сакральное и никому толком не известное.

Подсознательное там или что, но я к снам относилась с уважением.

Глюк же после моих слов будто онемел. Мне показалось, он даже будто стал меньше ростом. Лицо его побледнело, а губы, такие желанные, сомкнулись в тонкую жесткую нить.

И сам он будто окаменел. И только глаза его, не так давно сверкавшие и искрящиеся изумрудами от едва сдерживаемого смеха, потемнели.

– Вы… вы сомневаетесь в моих словах? – глухо, с едва сдерживаемой яростью проговорил мужчина.

Неожиданно он повел рукой у бедра, будто желая, да, реально желая выхватить привычно висящий меч. 

Рука его наткнулась на пустоту.

И вот тут мой глюк будто очнулся. 

Он вздрогнул и резко выдохнул.

А потом… потом этот, вот просто ненормальный какой-то эльф, свалившийся на мою голову, опять бухнулся на колени.

Ну, приехали.

Опять двадцать пять.

– Сейчас заладит про сиятельную – затосковала я, чувствуя, как все во мне сопротивляется происходящему.

И мой глюк, не поднимая головы, произнес, едва разжимая губы:

– Простите, сиятельная. Я вел себя недопустимо, и вы в праве отказаться от моего сопровождения.

Вот тут я и сама чуть не бухнулась на колени. Только чтобы быть к нему поближе. Одно желание у меня было - схватить его за руку, заставить поднять голову и посмотреть мне в глаза.

Уже и эта сиятельная меня не так трогала, как эти его последние слова.

Но я сдержалась.

Просто тихо прислонилась к стеночке и спросила:

– Это вы про что? Сопровождение, это как? Куда?!

Но что-то глубоко внутри меня тревожно звенело и звук этот все нарастал.

– Куда-то, – пронеслась четкая,  осознанная мысль. – На историческую родину, подруга.

Похоже, из-за стресса я даже и не поняла, что произнесла последнюю фразу вслух.

Мужчина же поднял голову и виновато посмотрел мне в глаза. Он сейчас выглядел беззащитно и растерянно.

– Да встаньте же, прошу вас, наконец. Что за манера бухаться на колени! Хорошо еще, в палате чисто еще, – так же растерянно сказала я. – И объяснитесь, наконец.

Глюк опять вздохнул, и поднялся. Отошел к противоположной стене, и тут только я заметила, что он чуть прихрамывает при ходьбе.