Начинаю с обзвона подруг, коих за год жизни с Димой у меня сильно уменьшилось.

Задача простая — найти ночлег вкупе с дружеским плечом, на которое можно хоть ненадолго опереться. А если там еще и жилетка найдется, то и поплакать, — но это в идеале.

Удивительно, но найти у кого можно переночевать оказывается далеко не просто.

Кто-то уехал из города, кто-то дико занят, к кому-то нагрянули родственники или жутко злая соседка. По десятому кругу объясняю, так, мол, и так, ушла от мужа, ситуация патовая. Но люди не горят желанием помочь.

Неужели у меня нет настоящих подруг? Похоже, что нет, если так рассудить.

Очень неприятное открытие.

Раньше были, а теперь вот не очень. А ничего удивительного, что их не осталось. Ведь последний год я только и делала, что кроила из себя идеальную жену. Старалась соответствовать Диминым стандартам, а он в это время…

Так, стоп, помним поговорку. Грустить-переживать — это потом.

Я поглаживаю деревянную поверхность лавочки. Она холодная, слегка шероховатая. Мне тут спать, что ли? Ну нет!

Я уже представляю самодовольную физиономию мужа, если так и не найду никаких вариантов и придется идти к нему на поклон.

Вся такая гордая ушла неизвестно куда и вернулась? Он вдоволь надо мной посмеется, я в этом даже не сомневаюсь. И ноги об меня вытрет знатно.

Но я ведь не тряпка, чтобы об меня вытирали ноги!

И тут вдруг звонит телефон.

На экране показывается имя бывшей однокурсницы Артюшиной Светланы. Мы немного дружили в университете, но вот уже больше года не общались. Поэтому я, мягко говоря, удивлена ее звонку.

Тяну в трубку:

— Алло.

— Алинка! — Она явно счастлива меня слышать. — Я так рада, что дозвонилась. Слушай, это какой-то трындец, ни до кого не дозвонишься, никакая свинья не поможет…

— А то, — хмыкаю, едва сдержав всхлип.

Еще вчера я была бы с ней в корне не согласна, а теперь — очень даже.

— Люди какие-то черствые стали, неотзывчивые, — продолжает разоряться Светлана.

— В точку! — соглашаюсь с ней.

— Но ты ведь не такая, — она резко меняет пластинку. — Ты ведь у нас очень отзывчивая, широкой души человек…

Понимаю, что разговор сворачивает совсем не туда, напрягаюсь, спрашиваю:

— Свет, что случилось?

— Мне нужно одолжение, сущая безделица. Ты не могла бы приглядеть за моей собакой? Совсем недолго! Всего месяц.

Вот это да! Что называется, с места в карьер.

Эта просьба будет покруче моей — чтобы пустили хоть на одну ночь. За мной по крайней мере приглядывать не надо.

— Понимаешь, тут какая ситуация, — начинает тараторить Светлана. — Меня Масик позвал в Питер на месяц, ему надо по работе, ну и берет меня с собой, потому что жить без меня не может. А там разводные мосты, романтика, Новый год… В общем, отказать я не могу, потому что хочу вернуться из этой поездки с бриллиантом на безымянном пальце. Но и своего мальчика Микки я взять с собой не могу, потому что, видите ли, в том крутом отеле, куда он меня везет, с животными нельзя. Совсем оборзели, скоты!

— Ты же говорила, у тебя собака, а теперь какой-то мальчик… — я запутываюсь в ее истории.

— Микки, мой мальчик, лови фоточку, — отвечает она.

И вправду присылает селфи с маленькой длинношерстной псиной.

— Это йоркширский терьер, — поясняет Света. — Мне его подарил прошлый Масик, прикинь, купил аж за полторы тысячи баксов. Ну не могу же я его в приют… Звоню подругам, а все заняты, всем не до меня. Вот я и вспомнила про тебя. Ты же у нас одна из самых ответственных личностей, которую я знаю. Ты же такая обязательная, на тебя всегда можно положиться.

Ага, это все про меня.