– Прокисшая сметана, – фыркнул мужчина, макнув в майонез мизинец и облизав его. А после, для убедительности, смачно сплюнул в дорожную пыль. – Мерзость!

Это он адресовал проходящему мимо старичку. Даша даже не поняла, с какой стороны улыбчивый дядечка материализовался возле них.

– Ну, знаете ли! – возмутилась девушка, когда трактирщик вновь потянулся к плошке, ловко выдернула её из-под его руки и съехидничала: – Вам же не понравилось!

Он опять скривился и убрал руку:

– Шла бы ты отсель! Покупать у тебя ничего не буду!

– А я б, пожалуй, взял… Вкус странный, но не сметана – точно, – прочавкал дед. И Даша охнула: когда успел залезть в плошку грязной лапищей?! – Только у меня монетов нету.

Девушка хотела было высказать ненормальному старику всё, что о нём думает, но его взгляд лучился добротой и лукавством, потому она смогла только укоризненно покачать головой. Отвернувшись от деда, всё же обратилась к трактирщику:

– Я бы хотела купить крупы и масла. Войти-то можно? Или обслужите на пороге?

Трактирщик смачно хыркнув, сплюнул ей под ноги:

– Обслуживать ты скоро будешь вампиров и солдафонов, когда твоего муженька прибьют. Пошла отсюда! – и замахнулся на неё.

Даша шарахнулась в сторону, поняв, что тот её ударит и глазом не моргнёт. Мужик удовлетворённо хмыкнул и скрылся в таверне. Девушка, задрожав от обиды и не надеясь на помощь, развернулась было уходить, да чуть не подпрыгнула от испуга, когда странный дед вновь оказался возле неё.

Заглядывая ей в лицо, вкрадчиво лебезил:

– Монетов нету, но есть крупа и масло. Ещё орехи, мука и мёд. Так что, девонька? Меняешь?

По земной привычке с расстройства чуть было не послав его куда подальше, Даша вовремя себя успела одёрнуть: а ведь старик ей как во спасение послан!

– Меняю! – поспешно согласилась. – Только у меня мало совсем…

– Не волнуйся, – хитро прищурился дед. – И у меня припасов немного. Но нам обоим хватит, – и пошагал куда-то по улочке.

Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним. В душе завозилось опасение, что всё обычно именно так и происходит: расположивший к себе пособник завлекает наивную жертву в глухое место, а там его дружки быстренько обдирают несчастного до нитки… Но Даша быстро усмирила фантазию: что у неё брать-то? Три медяшки да лохмотья, громко называемые платьем?

С другой стороны, ей было неизвестно, как обстояли дела в деревне. Возможно, для кого-то и эти жалкие гроши – богатство. И Даша пожалела, что попросила Горда остаться в доме. Побыл бы с ней незримо, хотя бы не было так жутко.

Старик, словно услышав её мысли, обернулся и ухмыльнулся девушке. Она не успела понять, несла ли эта улыбка угрозу. По спине Даши с новой силой забегали мурашки и захотелось тут жедомой, но ноги будто сами несли её за странным дедом.

Его покосившаяся и вросшая в землю ветхая лачуга располагалась за околицей. С дороги было и незаметно, что среди буйной поросли кто-то живёт. Однако у деда там имелись маленькие огородик и пасека.

Небо заволакивало тучами, хмурилось всё сильнее, и теперь Даша обеспокоилась тем, чтобы не попасть под дождь. Старик забрал у неё плошку с майонезом, пошёл в дом, а её оставил на улице. Чему она нисколько не огорчилась.

Стоило ей присесть на лавочку возле стола под навесом, как из кустов вышел чёрный пёс. Лохматая дворняга, сверкая алыми всполохами в глазах, остановилась и уставилась на Дарью. Девушке почудилось, будто тело животного окутывает еле заметный тёмный муар, и ей окончательно стало не по себе. Но стараясь храбриться, она приветливо улыбнулась собаке и похлопала себя по бедру, подзывая к себе: