- Так я захожу? - повторяю вопрос, который уже задавал… будто в другой жизни. А ведь не больше получаса прошло!

Глаза Ники на мгновение расширяются, а потом она говорит хрипло:

- Заходи.

8. Но только ты — рыба моей мечты!

Демид целует меня без всяких разговоров. Едва заперев дверь. Как будто переживает, что нас снова прервут. Или я передумаю. Я ведь могу… А нет, не могу. Если я откажусь, то вагина с либидо точно соберут чемоданы и свалят подальше.

Целует мокро, горячо, с гортанным выдохом, жадно. Так что я сама начинаю задыхаться. И не могу возразить или предложить там чай, кофе, познакомиться нормально... Какие разговоры, когда тебя целуют именно так?

Я не ожидала от него безусловной, порочной жажды, и что он разгоняется за пять секунд до скорости двести. Не то, чтобы я фантазировала… Но мне казалось, что такие уверенные в себе свободные красавчики вовлечены в секс ради возможности поставить еще одну галочку и получить оргазм. Свой. Хотя могут от исключительной щедрости еще и о твоем удовольствии позаботиться.

Но это я бывшего, пожалуй, вспомнила.

Демид другой. Жадный. И это офигенно. Так что и я разгоняюсь на раз - чего от себя не ожидала.

Во рту влажно от его слюны и языка, мне нравится. Как и привкус виски и чего-то пряного. Холод, который я чувствовала последние полчаса, после того, как он ушел, а другого Демида я прогнала сама, пропадает. Мне конкретно так жарко сейчас… Аж хочется раздеться.

«Это не поэтому», - стонет вагина.

У Демида волосы как у меня. Только темнее и жестче. И в них охеренно запускать пальцы. И глаза тоже серые. Но мои - с оттенком асфальта. В его же радужке мелькают проблески янтаря. Глаза я вижу, потому что тяну за волосы, чтобы оторвался ненадолго, и я могла сделать полноценный вдох…

И снова, стукаясь зубами, соединиться с ним, только бы поскорей наполнить рот его вкусом и запахом.

Он пришпиливает меня к стене и выправляет из-под пояса футболку, сжимает ягодицы, гладит по животу, тянется к груди, к соскам - блин, сколько у него рук, а? - и как-то очень ловко трет сначала одну вершинку, потом вторую, и между ног простреливает горячим удовольствием…

Мы еще до кровати не дошли и не разделись, а я уже готова кончить.

Может это возраст?

Где-то читала, что после тридцати у женщины сексуальная жизнь расцветает. Так это день в день начинается?

Задирает футболку выше и всасывает твердые горошины, бормоча что-то про клубнику. Прикусывает. Мне безумно хочется покусать его в ответ, но, похоже, я сегодня мало что решаю. И это тоже нравится. Что каждый сантиметр моей голой кожи облизан и согрет его дыханием.

Демид трет ребром ладони между ног, там где жесткий шов джинсов впивается в промежность и от остроты ощущений коленки подгибаются.

- Хочу тебя, - хнычу.

- Предлагаю переместиться на кровать.

- Я воспользуюсь твоим предложением…

- Пользоваться здесь буду я.

Мы не сразу двигаемся.

Вот так стоять, оказывается, тоже хорошо.

Когда тебя прижимают к стене, чтобы сполна ощутила возбуждение. Я и ощущаю. Нельзя пропустить такую дубину в штанах. Нельзя не потрогать - пусть даже через тонкую ткань брюк. Крепко провожу по всей длине и получаю в награду стон. А потом Демид с легкостью подхватывает меня и роняет на постель. И ловко избавляет от футболки и джинсов, оставляя на мне только тонкое, насквозь промокшее кружево, через которое и ласкает длинными пальцами. Такими же ловкими, как и все его движения. Не забывая целовать и тискать все, до чего дотягивается, так что уже скоро вся кожа будто течет и плавится, а не только валяющаяся в полуобмороке от счастья вагина…