— Можно, я отвечу! — она чуть ли не впервые в жизни решила ответить. — Пожалуйста, прошу вас!..

Не водя с меня напряжённого взгляда,  Валентин Петрович кивнул.

— Он коснулся ее холмика, поросшего густыми колечками светлых волос, — нараспев произнесла Катерина.

Произнесла Катерина, а покраснела отчего-то я. Разве такое читают на лекциях?

— Хорошо, Кузнецова, — снова кивнул Валентин Петрович. А сам бесцеремонно положил руку мне на грудь. — Продолжайте.

— Его пальцы раскрыли нежные лепестки и коснулись сосредоточия ее женственности, — зачитала Катерина. — Наконец-то он добрался до ворот ее страсти.

Что-то там еще было из области ботаники, про пестики и тычинки, сладкие соки и любовные лихорадки. Я уже не вникала в то, что декламировала Кузнецова, потому что полностью сосредоточилась на действиях Валентина Петровича. Теперь обе его широкие ладони лежали на моей груди и бесстыдно мяли ее, задевая большими пальцами чувствительные соски.

Внезапно я обнаружила себя полностью раздетой. Аудитория словно исчезла, вместе с Кузнецовой и ее эротическими этюдами. Остались только Он и Я. Преподаватель и его студентка, которая сейчас, к слову, офигевала от происходящего.

— Что вы делаете?.. — поинтересовалась я не своим голосом, когда Валентин Петрович начал стремительно раздеваться. — Так же нельзя. Не в аудитории…

— Что нельзя, Комарова? — строго поинтересовался он. — Повторите-ка последнее, что услышали.

— Он добрался до ворот ее страсти, — без запинки выдала я.

И тут меня легонько, но настойчиво тряхнули за плечо. Я вздрогнула и открыла глаза. Надо мной стоял улыбающийся Валентин Петрович. Совершенно одетый, к слову.

— Приятно осознавать, что вас, Комарова, настолько вдохновила литература барокко, и все же это перебор, не находите?

Сзади давилась смехом Кузнецова, как, впрочем, и вся аудитория. Никто никаких эротических романов, конечно же, не читал. Это я уснула после работы в кафе и бессонной ночи. Такое случалось и раньше. Но прежде я тихонько дремала, подперев голову кулаками, и уж точно не рассказывала вслух фривольных снов.

Я вообще прежде эротических снов не видела. До знакомства с Валентином Петровичем.

— Простите… — проговорила, краснея, как вареный рак. — Это вышло случайно. И больше никогда не повторится.

— Об этом поговорим позднее, — предупредили меня. — После лекции задержитесь, Комарова. И даже не вздумайте улизнуть, на это раз не выйдет.

6. Глава 6

Действительно, не вышло.

Звонок сообщил об окончании занятий, и Валентин Петрович отправил мне предупреждающий взгляд.

Непритворно вздохнув, осталась сидеть на месте. И не только я — Катерина сделала вид, будто что-то потеряла в сумке. Не спеша выкладывала на стол вещи, перебирала их и усердно делала вид, будто не замечает ни напряженной меня, ни рассерженного препода.

— Кузнецова, вы что-то потеряли? — спросил он, явно теряя терпение.

— Вчерашний день, — буркнула я себе под нос.

Такая сплетница, как Катерина, не могла упустить случая подслушать мой с преподом разговор. Или же просто не хотела оставлять нас с Валентином Петровичем наедине. Как бы то ни было, услышав его окрик, она будто бы испуганно дернулась, а после обезоруживающе улыбнулась:

— Простите, ключ от машины куда-то закатился. Не обращайте на меня внимания, пожалуйста.

Я не сдержала усмешки. Неужели она думала, будто препод поверит в ее бред? Да никто в здравом уме этого не сделает. Чего уж говорить про такого умного и проницательного мужика, как Валентин Петрович.

— Катерина Кузнецова, — отчеканил он, не повышая голоса, — настоятельно предлагаю вам поискать ваши ключи в другом месте. Если не желаете быть наказанной вместе с Комаровой, покиньте аудиторию. Немедленно.