– Я – спасаю твоего сына от психологической травмы, папа, судя по всему, хочет прибить маму, а мама взывает о помощи к богам! – давясь хохотом, ответила Анфиса.

Ольга прошла к любимому креслу подозрительно спокойно и утащила за собой неугомонного Максимку. Мальчик понурился, нахохлился, но противиться не стал.

– Итак, мама, – торжествовала Анфиса, – так вот каких высокоинтеллектуальных и высокоморальных кандидатов ты мне подобрала! – она криво улыбнулась, закрыла злосчастное фото, которое вызвало настоящий переполох, и, смакуя, добавила: – Не зять, а загляденье!

– Ой, молчи! – замахала руками женщина и закрыла ладонями глаза. – Да не подбирала я тебе никого... Я это так сказала... Чтоб тебя заинтересовать...

– Заинтересова-а-ала! Я прям ожила! – хохотнула дочь.

– Я же только зарегистрировалась... Я же не знала, что там такое бывает...

– Откуда ты узнала про этот сайт?

– Ох, не спрашивай меня ни о чём... Страх людской... Да как же так можно... Выставлять самое интимное...

– Мама! – воскликнула Ольга и покосилась на детей. – Пожалуйста, держи мысли при себе!

– Олюшка, хоть ты заступись за меня... – женщина мгновенно оживилась, будто и не было никакого плохого самочувствия, и уставилась на старшую дочь. Та долго молчала, продолжала укачивать Сережу и немного виновато смотрела на сестру.

– Только не говори, что ты ей помогла! – взвилась Анфиса.

– Я не знала, что она собирается регистрировать тебя! Она сказала, что ей скучно, что она хочет найти друзей среди женщин!

– Поразительно, как легко ты повелась! А то, что она фотку мою сказала выставить, тебя не смутило?! Да ещё и десятилетней давности!

– Твоей фотки я не видела. Я ставила её, где она в той дурацкой шляпе. Наверное, она как-то её потом изменила... – хмуро ответила сестра.

– Приехала, называется, отдохнуть в лоне семьи...

– Доча, я же как лучше хотела, – с придыханием произнесла мама.

– Ты вон папе теперь объясняй, почему тебе левые мужики присылают...

– Анфиса, прошу тебя! – воскликнула Ольга и невольно прижала к себе Серёжу.

– Да я ж понимаю, что это не ей, – пробурчал отец и поспешно добавил жене, что обернулась к нему с видом прощённой грешницы: – Но я категорически против того, что ты сделала! Всему своё время! Значит, ещё не пора.

– Котик, часики-то тикают...

– Так, всё, – Анфиса тяжело вздохнула и направилась в прихожую.

– Доча, доча! Ну прости ж ты меня! – Наталья Михайловна колыхнулась следом всей своей облачной массой. – Ты же знаешь, язык у меня...

– Знаю, – девушка влезла в материнские резиновые сапоги, накинула на плечи тёплую куртку отца и хлопнула входной дверью.

Её лица немедленно коснулся холодный и сырой воздух. Откуда-то потянуло дымом, и девушка быстро обнаружила, что соседи через дом решили не дожидаться вечера, а затеяли шашлыки с самого утра. С той же стороны доносились весёлые голоса, смех и счастливый визг маленьких детей, но Анфиса ощущала себя оторванной от простой человеческой жизни. Как будто мир делился надвое. В одной части были все, а в другой – она сама.

Девушка прошла к площадке для машины по мелкой плитке, которую летом с удовольствием укладывал отец. За полюбившемся красным автомобилем стоял железный двухметровый забор, а за ним простирался необъятный запущенный овраг. Внизу громоздились поваленные деревья, сучья, какие-то умники успели выбросить картонные коробки и жёлтые пакеты, чем испортили дикий и необузданный вид нетронутой природы. Анфиса коснулась мокрых прутьев забора и глубоко вдохнула промозглый воздух. Почему мама не слышит, что делает только хуже? Как же до неё донести, что лишнее напоминание об одиночестве ранит гораздо сильнее, чем само одиночество? Нет, безусловно, ей и правда хотелось бы встречаться с мужчиной, возможно, даже выйти замуж, но любимая работа, друзья и интересные вылазки по театрам, музеям и мастер-классам приносили ей настоящее удовольствие! И как нельзя лучше раскрывали все прелести свободной жизни.