Черненко снова нахмурился.

- Я просто вернул тебе твои же слова.

- Странно, что ты их до сих пор помнишь.

Воцарилась неловкая пауза. Надо было уходить, но я почему-то продолжала сидеть. Казалось, мы оба кидались друг в друга дурацкими обвинениями, не имеющими по большому счету никакого смысла, именно потому, что не знали, что сказать еще. Если кроме обвинений нечего – значит, точно не стоит продолжать.

- Ну я пошла, спасибо еще раз, - быстро проговорив эти слова, выскочила из машины и направилась в сторону подъезда. Он не уезжал, я не слышала шума мотора, не чувствовала движения позади.

Не буду оборачиваться, не буду. Все это бессмысленно. Нам просто нечего сказать друг другу. Машина покинула двор, когда я потянула на себя дверь подъезда. Я все-таки обернулась, поймав момент, когда она поворачивает на выезде со двора. Вот и правильно, вот и хорошо.

Я достала ключ, поднимаясь по лестнице, но пройдя последнюю половину пролета, замерла, потому что на моей дверной ручке стояла белая карточка. В волнении я схватила ее и прочитала следующее:

"Веселись, но будь осторожна. Есть те, кто наблюдает за тобой".

8. Глава 8

Нахмурившись, я прошла в квартиру и даже прогулялась по ней из-за странного чувства, оставленного карточкой. Итак, мы перешли к предостережениям. Значит, что-то все-таки происходит, только я не могу усмотреть, что. Наблюдать за мной могут и ребята из банка, это вполне вероятно, кстати. И что? Что можно узнать из моих посиделок с подругами за разговорами и вином? Но если некто послал карточку с такими словами, значит, опасность существует. И это мне не понравилось. Однако голова соображала не очень, потому я просто рухнула в постель, решив оставить обдумывание на потом.

Второй день загула дался не так легко, как первый, возможно, ранний звонок в дверь этому поспособствовал. Я бросила взгляд на часы: десять минут десятого. И кого черт принес? На лестничной клетке стояли мои вчерашние знакомцы из банка, отчества я в упор не помнила, а звали их, кажется, Алексей и Максим. Немного подумав, я открыла дверь.

- Чем обязана? - спросила не слишком-то любезно.

- Извините, что снова беспокоим, - разулыбался тот, который Максим, - но нам необходимо с вами поговорить.

- Сегодня воскресенье.

- Понимаю. И тем не менее, прошу уделить нам время.

- Ладно, - я нехотя пропустила их в кухню и даже кофе предложила.

К счастью, они отказались, ибо варить мне его не хотелось, а растворимого не было. Я выжидающе уставилась на мужчин. Они переглянулись между собой, и на этот раз заговорил Алексей.

- Никто не объявлялся?

Я не сразу сообразила, о ком он, а когда поняла, сдуру ляпнула:

- Вы про Бонда?

- Что? - теперь не поняли они, я мысленно чертыхнулась на свой длинный язык.

- Это я шучу неудачно. Нет, никто не объявлялся.

- Не звонил, не присылал писем? Никаких известий, никаких новых людей в окружении?

- Никого, ничего.

- Поймите, я интересуюсь в целях вашей же безопасности... Грабитель, кто бы он ни был, опасен. Потому любое его проявление...

- Я сообщу вам, - ответственно кивнула я.

- Замечательно. Еще вопрос. Вы знакомы с Вадимом Черненко?

Я нахмурилась.

- Какое это имеет отношение к делу?

- Не уверен, что могу раскрыть эту информацию...

- В таком случае я не уверена, что могу ответить на ваш вопрос, - перебила я его, - вы не следователь, а представитель банковской организации, я вообще не обязана с вами разговаривать. Если вы хотите услышать ответ, будьте добры, скажите, какое отношение это имеет к данному делу.

Вообще, я говорила на удачу, считая, что они все равно ничего не расскажут. Но тот факт, что всплыло имя Вадима, мне не понравился. Ведь неспроста они о нем заговорили, значит, что-то есть. И мне бы очень хотелось знать, что именно. Мужчины переглянулись, и Максим нехотя кивнул.