— А вдруг это твой ребенок?!

— А вдруг не мой?

— Ты понимаешь, что лишаешь нашего сына братика или сестренки?

Не знаю почему, но мне смешно.

Убираю руку с ее талии и переплетаю наши пальцы. Тяну волоком в ресторан.

— Мы должны сделать тест ДНК!

— Ир. — Останавливаю ее, разворачиваю к себе, беру в ладони ее лицо и шепчу в губы: — Если ты не прекратишь стебаться, я посажу тебя в торт попой.

И, чмокнув, провожу языком по ее губам. Ира не двигается, замирает. В глаза мне смотрит, как будто забывается. И я чувствую то же самое, она такая сладкая и вкусная.

— Надо сесть за стол, весь твой гарем вошел за нами и видит, как ты лижешь мои губы и давишь мои щеки, — бубнит она измененным из-за моих манипуляций с ее лицом голосом. — Я не хочу умирать молодой, Беляев. Они настроены крайне решительно. Особенно центровая, в забавном платье для беременных, под которым еще нет живота.

Отпускаю жену и, оглядевшись по сторонам, по карточкам нахожу наши места, отодвигаю для нее стул, сажусь рядом сам.

И тут происходит невероятное. По какой-то ужасной несправедливости высшие силы решают подложить мне очередную свинью: три места напротив нас занимает именно набившая оскомину компания чирлидерш — тьфу, привязалось же! — бортпроводниц нашей авиакомпании. Нет, ну мало у нас сотрудников разве?! И стол огромный, им самое место в другом конце. Или вот помпоны выдать — и пусть бы развлекали публику, а не маячили под носом.

— Вот это везение, — улыбается Ира Зарине, да так широко, что видны все зубы.

— Просто веди себя естественно.

Зачем-то перекладываю вилки и ложки, расстегиваю пиджак, несколько раз привстаю и снова сажусь.

— Да нормально все. Не каждый день любовницы моего мужа, аж целых три штуки пытаются изкромсать меня взглядом. У меня, можно сказать, дебют в этом плане. Понятно, ты герой, и все хотят получить от тебя кусочек, — шепчет она мне в ухо.

И это странное сочетание ощущений. С одной стороны, мне приятно от прикосновений ее мягких горячих губ, а с другой — то, что она говорит, меня расстраивает.

— Ир. — Теперь я наклоняюсь к ней, утыкаясь в густые волосы носом. — Я спа… был только с Зариной.

— Да ладно! Меня ты тоже не запомнил, более того, ты запамятовал даже нашу свадьбу, может, и с этой блондинкой был, а еще с той рыженькой в конце стола и с кучерявой с подносом, — хихикает Ирка.

— Это официантка, я ее не знаю.

— Это не показатель, мы с тобой прекрасно знаем, что она может оказаться матерью твоих близнецов, причем подросших и умеющих писать буквы, — толкает Ира меня плечом, раскладывая на коленях салфетку.

— Ты переигрываешь, жена. — Кладу руку на спинку ее стула, с силой сжимая плечо. — Ты для меня особенная.

— Пф-ф, — делает вертолетик губами и закатывает глаза. — Не понимаю, с чего вдруг? Вон Зарина тоже беременная.

Это получается громковато, и дамы перед нами слышат.

— Вы гражданские муж и жена? — Кладет одну руку на живот, другую на стол Зарина.

— Не-ет, — прикалывается над ней Ира. Достает из маленькой сумочки паспорт, открывает и тычет Зарине в лицо. — Вот, видите. Штамп о регистрации, и тут его имя.

— Вы богатая? — интересуется Жасмин с интонацией и логикой семилетней девочки, пересмотревшей видеороликов в интернете.

— Нет, я училка в школе. По музыке. Знаете, это тот предмет, на который всем насрать, и мама никогда тебя не похвалит за пятерку по нему. Она скажет: «О-о-о, три по математике!», а то, что ты песню учил и ноты... Ну это как бы все могут. Вы мне тарталетки с семгой не передадите? Очень хочется солененького.