Тому, что к пропасти ведёт.
Так и мальчишка недозрелый
В плену томительных страстей
Тотчас мечтами подогрел их
И от судьбы ждал новостей.
Она ж сурово улыбнулась:
– Богатство, счастье? Не спеши!..
И вот уже он ходит снулый:
Кто правосудие вершит?
Какими славными путями
Он, добрый, честный, не бродил —
Судьба за ниточку потянет —
И он пустышку вдруг родил.
Какому богу поклониться,
Чтоб показал мне верный путь?
Куда податься? За границу?
В мечтах прославленную Ниццу?
Ну подскажите кто-нибудь!
…Уютный путь – не та дорога,
Что к самобытности ведёт.
Лишь одолев ущелий много,
Трудяга свой ответ найдёт.
Какой Париж? Какая Ницца?
Ты ж на Смоленщине рождён.
И здесь твоя судьба гнездится.
Ищи свою тропу. Пойдём!
И спотыкайся, но не падай!
Уменье не даётся вдруг.
Путь к совершенству – не услада,
А труд твоих ума и рук.
И ту далёкую аллею,
Что к пропасти тебя вела,
Судьба подбросила, жалея.
Экзаменом твоим была.
Всего-то надо – не вернуться,
А смело путь продолжить свой.
Стоптать не раз лихие бутсы
И выиграть свой первый бой!
Куда пропало бабье лето?
(Письмо из Смоленска университетским друзьям)
Сентябрь, как выпивший художник,
Споткнувшись, обронил листву.
А подмастерье – мелкий дождик —
Семь дней учился волшебству.
Перемешал все краски лета,
Устроил пышный карнавал,
Присвоил клёну эполеты,
Мундир ему пририсовал.
Толпе танцующих берёзок
Накинул на плечи парчу…
И наяву, как в детских грёзах,
Все удаётся ловкачу.
Рисует на стекле узоры,
По лужам выбивает марш,
Был, как бродяга, беспризорный,
А стал – как королевский паж.
Вступает, ритмами играя,
Моей гармонии назло.
То затихая, то сгорая,
То вкривь, то вкось – как повезло.
И вдруг – аккорд громоподобный:
Пришла хозяйка торжества!
Ах, ОСЕНЬ! Право, неудобно
Не чтить каноны естества.
Куда пропало бабье лето?
Где зорь малиновый закат?
Где в парках наших игры света?
Где наш Сентябрь-аристократ?
Неужто стал уже банкротом?
Продрог, промок, лишился сил?
На листьев золотых банкноты
Семь дней усердно моросил.
В старанье этом, с ветром споря,
Завесой туч от солнца скрыв,
Он грибникам (и мне!) на горе
В лесу устроил перерыв.
Скучают березняк и боры,
И всё ж, хозяйка торжества,
Давай устроим вместе сборы,
Ну, вот хотя б из озорства!
Наденем старые бахилы,
Накинем поседевший плащ,
Возьмём мой посох, правда, хилый,
И в лес… Хоть смейся, а хоть плачь!
Привет, поникшие берёзки!
Поклон тебе, усталый дуб!
Поправьте взмокшие причёски,
Взметни поникший жёлтый чуб!
Смотрите, ветер изменился.
Сквозь щёлку туч пробился луч.
Он перед вами извинился,
Что недостаточно могуч…
Вдруг слышу клёкот журавлиный:
На юг собрался птичий люд.
Напев старинный, клич былинный
Они полям знакомым шлют.
А мне прислали вдохновенье:
Курлы, курлы – звучит мотив.
Ловлю, храню это мгновенье —
Осенней сказки детектив…
Путь в Шамбалу[1]
Нырнём-ка в прошлое, дружище!
Поговорим о старине.
Когда ты счастлив был, поищем.
И наяву, а не во сне.
Ты перестал ведь улыбаться,
Всё критикуешь, дочку злишь.
В стихах судьбу свою коришь,
Давай одумаемся, баста!
И о счастливом пишем лишь.
Ах, те великие мгновенья,
Юн, весел, краше, чем пион.
И, по Каиссы мановенью,
В Смоленске стал ты чемпион.
О, шахматы! Любовь и мука.
И с наслажденьем – тяжкий труд.
Одним – полезная наука,
Другим – как Цезарю друг Брут.
К вершине путь вот-вот осилю.
Уж с Нежметдиновым ничья.
Он первым был тогда в России,
Ничья. Но выиграть мог я.
Да, не хватило тренировки,
Сильнее тренера играл
(В домпионеровской тусовке).
И сам себя тренировал.
Ну как тут с Карповым сравниться?
Наставником Ботвинник был!
Разве сравнишь деревню с Ниццей?
Так что умерь свой праздный пыл.
И пыл угас довольно скоро,