Убираю ладони от лица и смотрю, как мужчина невозмутимо кидает вибратор в ванночку, мочит белое полотенце и прижимает к щеке.

- Что ты со мной сделал, Адам?

- У меня к тебе тот же вопрос, - язвительно. - Чем ты думала, когда терпела столько времени? Чем ты думала, когда в первый же вечер не переехала к Тео? Что ты с собой сделала, Аня? Теперь тебе придется пройти обследование в центре, ты можешь остаться бесплодной. понимаешь ты это или нет?

Вылил на меня все раздражение. А я не понимала, даже никогда не задумывалась о том, хочу ли детей. Времени и сил на было, да и кандидатов в отцы тоже. Наверное. будь у меня хорошая семья и безбедная жизнь, хотела бы.  Но так? Куда мне дети, я на себя еле зарабатываю, не говоря уже о брате, который устраивает гулянки. Может, и к лучшему. Пусть размножаются хорошие семьи, которые могут дать своему ребенку всё. Вот только почему от этой мысли так щемит в груди?

- Валерьянки? - мое молчание Адам понимает по-своему. Хотя, мне кажется, он все понимает как-то иначе.

- Нет, прости. Задумалась. Я испугалась вечером, не знала, что делать и как выйти из комнаты. Я запуталась. И как можно звонить человеку посреди ночи?

- Зато теперь мы все не спим, - пожимает плечами мужчина.

Не знаю зачем, но смотрю на его брюки. Ожидаю увидеть хоть какое-то напряжение, но нет. Вопрос срывается с губ:

- Что ты со мной сделал? Почему я видела Тео?

- Эротический гипноз, - улыбается Адам как-то странно плотоядно. - Моя новая любимая игрушка. Меня вообще интересует человеческая сексуальность, она безумно многогранна и вариативна. Когда я погружаю клиентов в транс, каждый видит своего идеального партнера. Как вы это находите? Как вы чувствуете? Как понимаете? Это безумное количество факторов, которые много веков пытаются упорядочить ученые, - голос звучит восхищенно, заинтригованно.

Кажется, я наступила Адаму на любимую мозоль и он сейчас прочтет мне лекцию об удивительном мире человеческой сексуальности. Его глаза горят, как у ребенка, которому только что дали в руки любимую игрушку.  

Меня обжигает это “идеального партнера”. Значит, я могла представить кого угодно, но представила Теодора Адамиди? В голове не укладывается.

-  Ты ничего ему не скажешь?

- Тео? О том, что ты представляла его? - усмешка, Адам немного раздосадован, что из всей его пламенной речи меня заинтересовала далеко не наука. - Вечно вы беспокоитесь о глупостях.

- Адам, - с нажимом.

- Не скажу, чувствительные мои кролики. Живите, как хотите, только отчеты вовремя присылайте. И через два дня у вас прием. Пойдем, я провожу тебя в палату. Поспишь, утром тебя осмотрит гинеколог.

Уже лежа в белой, совершенно стерильной одноместной палате на хрустящих простынях я тихо спросила у Адама:

- Зачем был нужен гипноз? Почему не Тео?

- Гипноз, чтобы ты от меня не шарахалась, когда буду впрыскивать антидот, - двусмысленная шуточка. -  Тео я к тебе в таком состоянии не подпустил. Он порывистый и достаточно жесткий парень, а с тобой нужно было быть аккуратным и нежным. Исключил человеческий фактор.

- Ты - тоже человек, - напоминаю ему с улыбкой.

-  Какое прекрасное заблуждение, - хмыкает в ответ Адам. - Спи, здесь безопасно.

У него безумно приятный голос, более низкий, чем у Тео. Баритон с шелковистостью бархата. Последнюю фразу он произносит чуть с придыханием, она проскальзывает в уши, и я послушно проваливаюсь в сон, ощущая себя в полной безопасности.

***

- Я готова работать, - хмурюсь, глядя на Теодора. - Меня осмотрели. Осталось только дождаться результатов анализов.