Особенно я, выпускница, без опыта, лакомый кусок. Командор собирается использовать меня в своих целях? Какую игру он сейчас ведёт?

Вообще-то командор Хэлтор сейчас не имеет права допрашивать меня. Я могу отказаться отвечать, и мне за это ничего не будет. Чтобы вести допрос, он обвинение должен предъявить.

Мы оба знаем об этом. Но командор спрашивает. А я отвечаю, не задавая вопросов о причине его вопросов.

Ведь на каком-то глубочайшем внутреннем уровне чувствую это правильным.

Все эти мысли натренированно идут фоном. На деле же я отвечаю на вопросы командора спокойно и без задержек. Странный вопрос, почему я с Крейном танцевала, ну да ладно.

— Крейн пригласил меня на танец, я не хотела его оскорблять отказом, — отвечаю я открыто, как есть.

Мои мысли, оценка ситуации, идут фоном.

Командор спрашивает. Я даю ему ответы.

— Расскажите о нём.

Задумываюсь на мгновение, но отвечаю:

— Сын министра военной промышленности. Ярок и самолюбив.

— Хорошо танцует?

— Очень.

Пауза. Командор медленно рассматривает меня.

— Почему ты хотела отказать ему в танце, Мила? — спрашивает командор.

Его резкий переход на “ты” задевает что-то во мне. Трогает. Обдаёт внутри мягким теплом.

Странно, тон глубокого низкого голоса командора холоден, его глаза леденяще внимательны, но мне вдруг теплеет.

Главное, я больше проблесков не вижу. Значит, могу теперь говорить намного спокойнее. Справлюсь.

— Я много училась, командор Хэлтор, — отвечаю я. — Сейчас выпустилась с высокими результатами. У меня прекрасные карьерные перспективы, мне сейчас не нужны личные отношения.

— Даже с сыном министра военной промышленности? — усмехается командор.

Ох, мне сейчас спросить бы его, какое отношение это имеет к произошедшему, я даже право такое имею — формальное. Но если задаёт эти вопросы, то зачем-то это нужно. Наверное.

Командор явно не тот, кто будет тратить своё драгоценное время в условиях вторжения, обсуждая личные планы на жизнь какой-то девчонки.

— Даже с сыном императора, — позволяю себе сдержанно улыбнуться я. — Работать хочу.

— Девушки идут на факультет псионики для того, чтобы найти себе сильного мужа, — продолжает он разговор, — ты разве не за этим поступила в академию?

Мои щёки невольно вспыхивают. Да, он говорит чистую правду. Многие девушки с сильным пси-даром именно для этого идут учиться.

Я шла не за этим, но я, как обычная девушка, конечно, хочу и мужа, и семью нормальную, и детей. Только вот мой дар передаётся по наследству. Я не имею права подвергать такой опасности ни своего гипотетического мужа, ни детей.

— Я поступила, чтобы укрепить и развить свой дар, быть полезной Империи, — смотрю командору прямо в глаза. — Личные отношения меня в данный момент не интересуют.

— Карьеристка, значит, — в глазах командора мелькает странное выражение, суть которого я не успеваю уловить.

Вот, отлично, пусть так и будет. Такие тоже есть среди девушек-псиоников, пусть и немного. Хорошая маска для меня.

— Да верно, — произношу я, балансируя между вежливостью и твёрдостью. — Разрешите задать вопрос, командор Хэлтор.

— Разрешаю, — кивает командор.

— Здание академии разрушено, — стискиваю пальцы, помогая себе этим сдержать волнение. — Вы наверняка владеете информацией. Много погибших?

Взгляд командора снова меняется. Тепло сменяется на холод.

— Погибших нет.

Я даже глаза закрываю от дичайшего облегчения. Выжили… все выжили…

Будто издалека до меня доносится бесстрастный голос командора Хэлтора.

— Значит, Крейн Ларафгас тоже, — и добавляет: — твои личные отношения с ним ещё возможны. Говоришь, что не интересует... Хотя сын министра военной промышленности имеет массу возможностей продвинуть карьеру.