– Да, обязательно маякну, когда вернусь.

Мне бы уйти, но я ведь еще не удалила видео, поэтому терпеливо дожидалась, когда он закончит.

– Не могу говорить, извини, запара. До связи, – отключился, и, перепроверив, что звонок закончен, приступил к делу. – Какого хрена?

– Верни телефон.

– Не могу после того, что ты натворила, – он сунул мобилу в карман шорт, и захлопнул переднюю пассажирскую.

Отошел к задней и, открыв её, заглянул в салон.

– Эй, я не успела удалить, верни! – потянулась к карману, но Андрей в секунду перехватил запястье и резко дернул меня на себя, заводя руку за спину. – Хватит вести себя как последний скот!

На лице напротив отразилось удивление, и засранец толкнул меня в салон, заваливая на заднее.

– Как последний скот? – придавил сверху, вышибая воздух из легких своим весом. – Я верно расслышал?

Он издевался. Сверлил меня взглядом, но заметил, когда я дернула рукой, целясь в его лицо. Пощечина не состоялась, Андрей сжал мое запястье, перехватив второе, и придавил к сиденью.

– Отпусти, – пока еще ровным голосом, подчеркивая, что его понты на меня не влияют. Как будто бы.

– Ты знаешь, как ведут себя настоящие скоты? – он приподнялся и свободной рукой сдвинул треугольник моего купальника, оголяя затвердевший сосок. Повторил со второй чашкой, не обращая внимания на мои попытки скинуть его с себя. – Знаешь?

– Пусти, заору! – пульс участился от проникающей под кожу ненависти, дыхание не попадало в легкие, и старания выбраться закончились крахом. – Руки убери!

Снова заерзала, но он не обратил внимания. Опустил руку, и дернув за шнурок, развязал низ купальника.

– Вот так ведут себя последние скоты, Света, – второй шнурок развязался, и резинка ослабла. – Скоты не слушают как ты выпендриваешься, они берут, что хотят.

Вскрикнула, когда он грубовато смял нежную кожу и проник в меня двумя пальцами. Дернулась, выгибая спину, и он снова толкнулся внутрь, зажимая мне рот второй рукой.

Выпустил мои запястья, и я обеими руками вцепилась в его кисть, пальцы которой были во мне. Попыталась отшвырнуть его, но он снова толкнулся внутрь, зля до трясучки и одновременно заставляя ощутить разряд кайфа. Его пальцы коснулись чувствительной точки, и я безотчетно закрыла глаза, но тут же взяла себя в руки.

– Нравится? – заметил он мимолетную реакцию, и моё лицо загорелось, а он, не теряя ни секунды, снова толкнул пальцы внутрь, продолжив трахать меня ими. – Вот так ведут себя последние скоты…

Его голос должен был звучать торжествующе, но вместо этого сорвался на хрип. Андрей облизал губы, с упоением следя за тем, как я дурею от его грубых прикосновений, и опустившись к моей груди, сжал губами сосок.

Касание получилось удивительно нежным, и я непроизвольно выгнулась и выпустила его кисть из хватки. Руки взметнулись к его голове, и я зарылась в черные волосы, притягивая его ближе.

Понял без слов, и, убрав руку с моих губ, впился в них, не прекращая сводить с ума жесткими толчками.

Инстинктивно раздвинула ноги, и он вклинился между ними, упираясь стояком в мое бедро.

– Могла предупредить, чтобы я был грубее ночью, – слова проникли в мозг, заставляя отрезветь, и я укусила его губу, срывая злость. Зашипел, отстранился и вынул пальцы, оборвав подступающий оргазм. – Любишь жестче?

Вцепилась в его шею ногтями, мечтая расцарапать кожу, но Андрей лишь стиснул зубы, и одним мощным толчком вставил член, грубо врываясь внутрь.

– Скотина! – едва удержалась, чтобы не прикрыть глаза от раздирающего кайфа.

– Теперь да, – толкнулся снова, разводя мои ноги шире, чтобы глубже проникнуть. Моя оголенная грудь вздрогнула в такт толчку, и Андрей склонился к ней, не отрывая взгляда от моего лица, и показательно лизнул сосок. – И я чувствую, как ты течешь…