– Что? – его веское заставило меня замолчать и сощуриться. Отпрянула, когда он оперся коленом о матрас, приближаясь ко мне. – Что ты сделаешь, ну?

Отползла назад, не выпуская телефон из рук, и на экране, как назло, воспроизвелось видео. Мой стон заставил обоих замереть, и я перевела взгляд на телефон, впрочем, как и Андрей.

– Удали… – поняла, что загнала себя в угол, когда спины коснулась ткань палатки, и я спрятала телефон за спину, пальцем шаря, как убавить звук.

– Тебя не учили, что нельзя шариться в чужих вещах? – Андрей остановился в полуметре от меня и выпрямился, стоя на коленях. С его волос капала вода, прозрачные ручейки стекали по мощной груди и плечам, и я готова была поклясться, что его кожа прохладная на ощупь. Прохладная и бархатная.

– Отдай телефон, – холодный приказ, и по моему телу разлились мурашки. Сжала сотовый за спиной, поднимая взгляд на лицо Андрея. Его глаза казались мне голубыми, но сейчас я отчетливо видела, что они стали синими, как небо перед грозой, а может, дело в том, что он злился?

– Я отдам только при условии, что ты удалишь то видео, – сглотнула, машинально отодвигаясь, когда он склонился, нависая надо мной. Затылок коснулся палатки, и я поняла, что попалась.

– А если не удалю, отожмешь у меня телефон? – ухмыльнулся, но синева в глазах стала только темнее, напитываясь еще одним, неподдающимся пониманию оттенком. – Ну давай проверим, кто из нас сильнее.

Качнулся ко мне, и, дернув за плечи, опрокинул на живот, вдавливая грудью в матрас. Навалился сверху, не давая вдохнуть, и, перехватив мои запястья, зажал между нами, без труда выхватив мобилу.

– Слезь с меня… – сдавленно прошипела, пытаясь скинуть его с себя.

Над ухом зазвучал его обманчиво бархатный голос, и я стиснула зубы, подкатывая глаза.

– На будущее: если я что-то прошу, надо сразу делать, – голос стал тише, и в нем отчетливо ощущались нотки угрозы. – Иначе я заставлю.

Оттолкнулся и, рывком поднявшись, покинул палатку, оставляя меня одну. До одури взбешенную и злую.

Вот козел!

Купаться расхотелось, и я, подогреваемая диким бешенством, выскочила из палатки, забыв, что в одном купальнике.

– Андрей, – он не успел далеко уйти, замер и медленно развернулся, склоняя голову на бок. – Удали. Чертово. Видео.

Не отрывала взгляд от его лица, прожигая в нем дыру.

– Знаешь, – наблюдала, как он медленно ко мне подходит, гипнотизируя синевой тяжелого взгляда. Остановился рядом, глядя сверху вниз, и спокойно произнес: – Если бы ты попросила меня, я, возможно, прислушался бы. Но ты с ходу начала на меня выезжать. И орать. Я этого не люблю.

Замолчал, и я подумала, что он закончил, но его голос снова зазвучал, заставляя меня в который раз ощутить холодок вдоль позвоночника.

– И еще я не люблю, когда берут мои вещи без спроса.

Сглотнула, признавая, что отчасти он прав, я поступила гадко.

– Поэтому теперь тебе придется очень постараться, чтобы уговорить меня удалить видео.

Не понравился тон, которым он произнес последнюю фразу. В ней отчетливо ощущался двойной подтекст, а вестись на них у меня не было никакого желания.

Но как теперь быть, ведь видос-то по-прежнему у него?

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – мои слова заставили Андрея на секунду замереть. В глубине глаз мелькнул азарт, но тьма тут же поглотила эту искру, не позволяя прочесть, что скрывается в его голове.

Покосилась на воду, где резвились мои подруги в окружении его парней.

Господи, угораздило же меня вляпаться!

Готовясь к тому, что этот мудила сейчас заставит меня унижаться и умолять в лучшем случае, а в худшем предложит отсосать у него по-быстрому, я продолжала стоять, не скрывая отвращения. Ну надо же. Первое впечатление не обмануло. Мудак мудаком!