Неподходящую в современном мире любовь к итальянской культуре Возрождения Дэн явно унаследовал от деда. Не зря тот даже собственный клуб назвал в честь великого Данте и обустроил его в лучших традициях «Божественной комедии».

— Если бы ты не был моим внуком, я бы у тебя этот ковер экспроприировал, — однажды несколько лет назад, смеясь, заметил дед, пришедший на один из семейных праздников, зайдя в спальню к внуку. — А вкус у тебя имеется, хоть ты еще совсем мальчишка.

— Идиот, — хмыкнул Петр, как только дедушка вышел. Он терпеть не мог, когда тот хвалил кузена. — Тащишься по такой ерунде? А тебя ведь в школе крутым считают. Ты типа эстет? Мамочка подарила ковер, и ты в восторге?

— А ты типа завидуешь? — с улыбкой спросил Денис, который действительно ценил качественные вещи и уют.

— Кто? Я? Чему? Такой фигне? — зло усмехнулся Петр. В подростковом возрасте у него был просто ужасный характер.

— Кто? Кажется... Да, кажется, это ты. — В голосе Дэна ящеркой скользнуло веселье. — Чему? Наверное, все же мне. — Он пожал плечами и добавил: — Просто у тебя настолько низкая самооценка, что рядом со мной ты чувствуешь себя... как бы это сказать... — юный Смерч подмигнул брату. — Немного неуверенно. Так ведь?

— Так ведь.

Темноволосый парень в очках, с такой же улыбкой глядя в глаза Дениса, резко схватил вазу, в которой стояли цветы, и театральным движением вылил воду на дорогой ковер. Следом на него полетели и цветы, на которых Петя хорошо, от души, потоптался. Денис жутко рассердился. По лицу его заходили желваки. Несколько секунд он, замерев, смотрел на ковер, слыша, как смеется брат. А потом вдруг резко схватил Петра за ворот рубашки и ударил. Тот в долгу не остался.

В общем, братья подрались, и даже гневные окрики вернувшегося деда не смогли их остановить — чтобы разнять парней, потребовалась помощь нескольких мужчин. Наказали обоих.

Никто из друзей Смерча, бывающих у него дома, не придавал большого значения этому светлому ковру, хотя тот был самой дорогой вещью в комнате Дэнни. И одной из самых дорогих вещей во всей богато и со вкусом обставленной квартире, располагающейся в элитном жилом комплексе.

Черри однажды едва не прожег ковер сигаретой. А когда узнал от Дэна, что беззаботно топчется по целому состоянию, просто обалдел. И не удержался от парочки нецензурных выражений. Курить в комнате друга он перестал. А Дэна стал называть «буржуем экстра-класса», шутя, что знает, где добыть деньжат, если что-то случится.

— Ковер за пару лимонов — это ненормально, — заявил Черри. — Это дерьмово!

— Нормально, — тут же сказал Ланде, один из немногих друзей Смерча, который отлично разбирался в произведениях искусства с юных лет. — Этот ковер прекрасен. Сидя на нем, я попадаю в древнюю Персию.

— Ты в дурку попадаешь, — хмыкнул Черри, который Ланде никогда не воспринимал серьезно. — Только подумай, Дэнв, а ведь эта неваляшка всегда сидит на полу, когда приходит к тебе. В Персию пытается проникнуть!

— Сам такой, — глубоко оскорбился тогда будущий актер.

— Ну, прямо не брутальный норвежец, а выходец из детского сада, — расплылся не в самой дружелюбной улыбке Черри. — Алло, гном, у Дэна нет выхода в параллельные миры, прикрытого ковром!

— Брейк, ребятки, — весело расставил руки в стороны хозяин квартиры. Он всегда примирял этих двоих.

Наверное, иногда он сам и Чип выглядят так же, как и Черри и Ланде, когда беззлобно цапаются. Так же забавно.

[1] Витрувианский человек — рисунок Леонардо да Винчи, на котором изображена фигура мужчины, иллюстрирующий идеальные (канонические) пропорции тела.