Обычно я куда легче переношу внеплановые бедствия. Но сейчас чувствовала, как из темноты подбирается паническая атака… Одно дело бронировать рейсы для всего руководства в последний момент, и совсем другое – истерично чихать в туалете у родителей этого самого руководства.

– В кабинете на первом этаже есть альбомы с детскими фотографиями. Не скучай! – бодро крикнула Изольда и процокала каблуками к выходу.

Хлопнули двери джипа, взревел мощный мотор. Ох, надеюсь, они и желтоглазую прихватили… Обеих.

***

В пустом доме дышалось лучше, нос перестал чесаться. Я взяла сумку, задумчиво припудрила опухшее лицо, порылась в кожаных карманах в надежде найти лекарство… Без шансов. А Тема мог и предупредить, что его родители – счастливые обладатели бесценной породы! Знал же, что я аллергик.

Кабинет нашелся легко. Я достала с полки пару альбомов, полистала. Маленький Ворошилов выглядел премило, а вот его сестрица даже в четыре года казалась мрачно-задумчивой. Хоть в ужастиках снимай.

И все-таки что-то в ее словах неприятно отрезвляло. Я отложила альбомы и взялась за телефон. Принялась листать фотографии, что Тема присылал из деловой поездки.

Параноик ты, Лизавета! Доверяешь всякой мелочи, а потом маешься…

Ничего подозрительного на снимках не было. Я и крутила их, и увеличивала: везде Тема стоял один и фотографировал себя сам, с руки. Поэтому в кадр иногда попадало только одно ухо из двух, а обычно узкий подбородок казался неузнаваемо волевым.

Уставшие от солнца пальмы, бирюзовое море, симпатичные природные ландшафты, фойе отеля, куда я бронировала билеты… Да, верно, в двухместный номер, но лишь потому, что избалованный Тема любит спать по диагонали на широкой кровати. Так уж привык.

Как же глупо – довериться незнакомке и искупать жениха в грязных подозрениях! За неделю до свадьбы!

Я лично заказывала ему билет в бизнес-класс. Да, босс просил два места… Но исключительно из-за своей нелюбви к соседям при долгих перелетах. Вряд ли же он в последний момент зарегистрировал на рейс кого-то еще? Я искренне сомневаюсь, что Тема знает, как это делается.

– Мррр! – донеслось игривое со стороны окна. Одну желтоглазую все-таки оставили.

Белоснежная тварюшка задумчиво глазела на меня из-за прозрачной занавески. Тонкую ткань колыхал теплый ветерок. Очертания кошки плавились, туманно менялись за невесомой преградой…

Так, стоп… Ветерок?!

Кто-то оставил окно открытым!

«Ценная порода» сладко потянулась, привстала на подоконнике, размяла лапки, призывно мяфкнула… и в грациозном прыжке выпрыгнула в темноту. Только хвост мелькнул светлым пятном: его хозяйка стремительно уносилась в сторону холма.

Черт!

Тысяча чертей! Миллион! В квадрате!

Почему вместо альбомов с полуголым карапузом мне не оставили хоть какие-то инструкции? Хермине можно гулять? Или только что случилась очередная катастрофа?

– Уфф… фу-у-ух… – попыталась я продышать проблему, как учила Регина. Но та не продышалась.

Успокойся, Лизавета. Ты не антикризистый менеджер и не супергерой, но с легкомысленным Темой привыкла к любым неожиданностям. Ну… почти к любым.

Расценив сбежавшую кошку как проблему, которую надо решать незамедлительно, я перевела телефон в режим фонарика и выскочила из дома.

Сумерки сгущались, темно-синей дымкой укрывая ухоженные газоны Ворошиловых. Июньский вечер становился прохладнее.

Я бросила тоскливый взгляд на машину. Удобную растянутую кофту пришлось оставить в салоне. Но мне некогда было обуваться и одеваться, еще секунда – и кошка пропадет из виду.

Светлое пятно мелькнуло слева и скрылось в низкорослом кустарнике у подножия холма. Приподняв юбку до колен, я припустила следом. Прямо по стриженой траве: рассчитывала сократить путь и поймать беглянку до возвращения хозяев.