– Нет. Мне нужно на кладбище.

Зависаю на пару секунд.

– Зачем? – уточняю аккуратно, вдруг умер кто.

– Вчера родительская была. Убраться хотела, но пришлось разгребать накопившиеся дела.

– Тогда я отвезу тебя, – предлагаю. – У меня свободный день.

– Твой Ягуар не приспособлен к езде по таким местам. Останешься без подвески. – язвит Злобина со смешком, а я закатываю глаза.

Сколько еще раз она тыкнет меня носом в мой статус? Будто это недостаток, а не наоборот.

– Новый куплю, – отвечаю ей в тон. – Давай, через час заеду.

– Не нужно, – даёт Жанна заднюю.

– Не слышу тебя. Жди через час, говорю. – повышаю голос и сбрасываю вызов.

Свидание на кладбище. Дожили.​​​​​

16. 17. Одно место

Приезжаю чуть раньше. Пишу Жанне сообщение, что жду ее возле подъезда. В ответ – тишина. Выхожу из машины и прикуриваю сигарету. В горле все еще першит, но привычка берет верх.

Сверлю взглядом входную железную дверь. Заскучав, разглядываю окна ее многоэтажки.

Мои родители давно умерли. Жанна была с ними знакома: я приводил ее на ужин пару раз. Увы, теплых отношений не сложилось и, чтобы не выслушивать нотаций от матери о том, что продолжать род Доманских должна девушка с хорошей родословной, я переехал на съемную квартиру.

Можно подумать, что я собаку себе выбирал, а не невесту.

К слову, я всегда шел своим путем и редко прислушивался к мнению родителей, чем вызывал их недовольство. Но, как единственный сын, мог не беспокоиться о том, что от меня отрекутся, как от нерадивого отпрыска.

Да и они, конечно же, понимали, что даже в свои двадцать пять я был настолько самодостаточным, что мог спокойно обойтись без их помощи, а вот в старости добрые отношения не помешают. Никто не знал, что в мои тридцать два родители скоропостижно скончаются друг за другом, так и не дождавшись внуков. Ни “породистых”, ни без.

Возвращаюсь из прошлого под трель домофона и наблюдаю Жанну. Она одета в джинсы и ветровку, а волосы убрала в хвост. В ее руках – большой пакет, из которого торчит веник и удручающие, искусственные цветы чересчур жизнерадостных расцветок.

– Привет, – иду навстречу и со вздохом забираю у нее пакет. – Тебе идет этот… лук.

– Было бы странно, если бы я на кладбище собралась в чем-то другом, – усмехается Злобина, не поверив в мою искренность. – Ты, вон, тоже в джинсах.

– Ну да, – соглашаюсь, опустив, что это джинсы от Армани. Как и тонкий шерстяной свитер. – Диктуй адрес.

Навигатор показывает, что до места назначения полтора часа.

– Слушай, – выруливаю на главную дорогу, – может, я найму кого-нибудь, кто приведет могилы в порядок, а мы с тобой заедем куда-нибудь пообедать? У меня за могилами родителей специальная организация следит.

– А ты? – оборачивается ко мне Жанна.

– А что я? – хмурюсь.

– Давно у них был?

– Ммм… – задумчиво стучу пальцами по рулю. – Давно. Лет пять… семь.

– Не стыдно?

Удивленно оборачиваюсь на Злобину.

– А почему мне должно быть стыдно?

– Ты не навещал родителей много лет и ничего не скребет на душе?

Закатываю глаза. Женщины.

– Мне кажется, достаточно того, что я исполняю свои обязанности в дань их памяти. Почему обязательно посещать то место, с которым у тебя связаны не самые приятные воспоминания?

Жанна лишь разводит руками, не находя, что ответить.

– Я бы на твоем месте не переживал, ты все равно им не нравилась. – усмехаюсь.

– Это верх цинизма, Доманский. – вздыхает Злобина.

– Окей. Давай хотя бы заедем за кофе. – соглашаюсь и сворачиваю, увидев заправку.

Ну, небыло у меня теплых отношений с родственниками. Я был своевольный, а они пытались обтесать меня под себя. Этакий бизнес-проект. Не очень удачный в их глазах, судя по всему.