— Не могу, — хрипло выдохнул Эвор. — Не могу, Фи, ты же моя, безумно красивая Фи, самая нежная, самая сладкая. Ты меня с ума сводишь… Фи, один раз… Один раз. Он не узнает. Мы же навсегда расстаемся. Дай я хоть покажу тебе, как может любить мужчина...
Жаркие слова, пьянящие слова, неправильные слова, которые так хочется слушать. И нужно набрать в себе силы, чтобы вырваться из рук Эва, а силы не набираются, я смертельно хочу его этот один раз...
А Эв настойчиво тянет, тянет меня на кровать…
14. Глава 14. Невозможная
Ревность была настолько яростной, что прожаривала до костей.
Вот что такого сделала Фэй, чтобы Вэль в неё так глубоко и безнадежно влип?
Ничего. Ничего, раздери её Кхат, не сделала. Из всех достоинств — смазливая мордашка, но во всем остальном она же была абсолютно не в его вкусе. Никакого сходства с Алианой, милой, нежной, чуткой Алианой. Нет. У Фэй был ершистый характер, привычка чуть что язвить, фальшивить и скрывать собственные чувства.
Но Вэль все-таки влип, неведомо от чего, неведомо за какие заслуги. Как мальчишка, тянулся к ней, замирал при одном только взгляде на неё, а как мужчина — отчаянно хотел. Так, что в глазах темнело.
Есть ли что-то ненормальное в том, чтобы хотеть свою жену? Ну если так ставить вопрос, разумеется, нет.
А есть ли что-то ненормальное в том, чтобы хотеть Фэй Тэлонис, чужую невесту, чужую женщину, женщину, которая Вэлькора ненавидит и имеет на это полное право…
Ох, как неприятно Вэлькору любоваться на ответ к этому вопросу.
Но нет, это не помогает. Вэль по-прежнему изнемогает без неё, и чем дальше — тем ему хуже. Будто Кхат его проклял за то, что Вэль взял Фэй силой. Проклял этой безумной страстью, прожаривающей изнутри. Кажется, безнадежно безответной страстью…
Нет, шевельнулось в ней что-то, глубоко внутри, пока он целовал её в последний раз, вот только Вэль-то знал, чем это все закончится. И чего стоила это эмоциональная крупинка? Может, стоило тогда остановиться, отказаться от этого плана, может, удалось бы вытащить это из неё снова, распалить, раздуть, вырастить во что-то сильное, ну или хотя бы попытаться — Вэль расшибиться мог в лепешку ради взаимности Фэй, но… Но нет. Не отказался от плана. Вовремя переключился на нужную передачу. А было ли это действительно вовремя? Но Дэлрей должен был умереть.
И вот на тебе — Фэй смотрит на Дэлрея, и все поле её эмоций полыхает радостным разноцветьем. Нет, не страсть, не любовь, но что-то безумно близкое. И Вэль еще сильнее ненавидит Дэлрея, просто потому что… Нет, это не жароцвет. Ему еще попросту рано действовать, хотя он и должен вот-вот начать кипятить Фэй кровь. То что чувствует Фэй сейчас — еще не плотское, это эмоциональное, чувственное, искренное. То, что Вэлькору в принципе не светит. После сегодняшнего — так точно.
Чтобы рассеять себя до едва заметной эмоциональной тени Вэлю пришлось напрячься. Эмоциональное распыление требовало больших усилий, если делать его быстро, а Вэлю было важно не упустить нужный момент. Давать Дэлрею затащить Фэй в постель Вэль не собирался. Даже с учетом того, что он сам должен был после этого от Фэй отступиться. Нет. Самый максимум — раздеть. И то потом Дэлрея было нужно убить с максимальной степенью жестокости. За каждый взгляд на Фэй, на эту девушку-лилию с нежной кожей, тонкими пальчиками, прозрачными глазищами. За всякое прикосновение к ней. Нет, Дэлрею это было не позволено. Так и быть — только перед смертью, и то ненадолго, и то только потому, что другого варианта расправы над Дэлреем у Вэлькора не было.