Сёма ответил сразу.

— Тихо! Это Стас! — раздалось сначала в трубке. — Да, Стас.

На заднем фоне воцарилась тишина. Я знал, что Семен пугал мной временами ребят, но что было делать? Воспитание молодняка держится на страхе и уважении.

— Как обстановка? — постарался поинтересоваться я твердым голосом.

— Все, в общем, нормально, но тут Карен что-то жалуется…

Карен поступил в стаю недавно. Замкнутый мальчишка шестнадцати лет не привык жаловаться, и это давно стало проблемой. То он температуру на ногах перенес, то рану прятал. И, хотя оборотни в целом, живучи, все это добавляло проблем. Но то, что Карен жалуется, я слышал впервые.

— Что с ним? — напрягся я.

— Он то отключается, то жалуется на спину и ноги поджимает. С кровати не вставал сегодня. Еще он, кажется, горит. Ну, жар, в смысле у него.

— Я сейчас наберу участкового, чтобы привез врача вам, — нахмурился я. — Как в остальном?

— Нормально.

— Если у Карена жар, дай ему обезбол.

— Хорошо. Ты скоро приедешь? У нас продукты кончаются.

— Закажи. Привезут все.

— Хорошо.

— Давай. Буду звонить участковому.

Только участковый все не брал трубку, сколько я ни бился с дозвоном. Наш местный врач ответил, только порадовать меня тоже не смог — он уехал в другой поселок на срочный вызов. А тем временем Сёма написал, что Карену совсем плохо…

***

— Ну вот что ты мне усугубляешь состояние пациента? — хмуро вопросила я Горького, ожидавшего в коридоре. Давид глянул на меня исподлобья и взгляд такой виноватый состроил, что я сразу сдулась. — Прости, что накинулась. Я вторые сутки на ногах, злая… Еще и Стас тут, сам понимаешь…

— Понимаю. Но меня беспокоит то, что он тут в таком состоянии. Ему реально угрожает опасность, и, возможно, всем, кто тут рядом может оказаться…

— Он так же говорит.

— Ива, нужно устроить досмотр и проверку всех поступающих…

— Черт, — оперлась я о стенку и запустила пальцы в волосы.

— Иди сюда, — притянул меня Горький к себе и обнял. — Загнала себя совсем?

— Кто бы говорил, — замерла я напряженно в его руках. — Ты как Князев. У обоих семьи, а вы все скачете по полям.

— Семьи на то и семьи, чтобы ждать, — пожал он плечами, отстраняясь.

— От тебя будет пахнуть чужой ведьмой. Я бы на месте твоей собственной тебя бы убила…

— Этот этап мы со Славой давно прошли.

— Как сын?

— Хорошо все, — улыбнулся Давид слабо, но сбить с толку себя не позволил. — Ива, ты меня беспокоишь.

12. 11

— Я сама себя беспокою. Но давай о Князеве…

— Игоре?

— О Стасе! — вспылила я. — Он просто заноза в заднице! Свалился, черт бы его побрал, на мое отделение!

— Я как раз хотел об этом и с тобой поговорить. Это ты же его нашла…

Я остолбенела, вытянувшись перед Горьким.

— Ива? — насторожился он.

— Это просто было жутко, — просипела я, сглатывая с трудом. — Сначала выстрел услышала, бросилась на парковку, а там — этот с дырой в груди. Я думала, что…

— Понятно, — помрачнел Давид. — Но, может, заметила что-то?

Я пожала плечами, мотая головой. А сама сжалась внутри. Горький — слишком хороший ведьмак, даром, что оборотень. А я заметала следы впопыхах… У меня ни единого шанса, что он не размотает след, ведущий ко мне. Правда, только если начнет это делать лично.

— Ладно. Если что, я в доступе круглосуточно, — хмурился Горький сосредоточенно.

— Я бы на месте Славы уволила тебя с работы.

— Хорошо, что вы со Славой не знакомы, — усмехнулся он.

А мне вдруг стало до тошноты отвратительно от самой себя — что я все на чужие места претендую постоянно? Будто у меня своего собственного нет. Ах, да, ведь точно нет…

Настроения не улучшало и то, что профессор ничем особо помочь не смог, кроме как разделил со мной тайну. Я была уверена в нем, как в себе. Но сведений о последствиях подобных заклятий маловато. Оно может развеяться досрочно, оставив более слабое тело без помощи. А может навредить тому, кто сплел заклятье и связал им двоих. Как именно — вопрос открытый. Самое простое — вытянуть силы из меня. Сколько? Сколько понадобится на восстановление сердцу Стаса. Это может быть немного, и я не замечу. А может оставить меня умирать от сердечной недостаточности. Пожалуй, стоит хотя бы капельницу сделать, которую прописал Князев. Пока не поздно.