— Обязательно донесите, — я багровею и чувствую, как начинает подрагивать руки. — Владислав Евгеньевич должен знать, что в его фирме кто-то подставляет других людей.

Мы обмениваемся ещё несколькими фразами, и Сидоров уходит, обиженно надув свои военные губы.

А я тщательно осматриваю компьютер, проверяю историю запросов в браузере и поиск файлов. Щелкаю по последним открытым папкам.

Ничего необычного.

Звонок на мобильный телефон заставляет отвлечься. Давыдов.

— Значит, воруешь документы? — ухмыляется он, и я слышу на фоне шумный город.

Видимо, вышел на улицу, подальше, чтобы точно никто не услышал. У меня начинает развиваться мания преследования (а вдруг тут повсюду «жучки»?!), поэтому я оглядываюсь и отвечаю максимально обобщенно:

— Угу. Представляешь?

— Не представляю. Довольно сложно одновременно перекачивать информацию и слушать мою сестрицу.

— Какие мысли по этому поводу?

Давыдов задумчиво цокает языком.

— Никаких. Валерьевич показал мне отчет о скачанных файлах. Там всякий шлак. Из чего я делаю вывод: тебя хотели подставить самим фактом воровства. Представь, как это выглядит со стороны. Новый человек, второй день на работе, а уже занимается кражей сведений. Ещё и не признает этого. Чем не повод тебя уволить? Если я прав, тогда у меня предложение, — он выдерживает мхатовскую паузу. — А давай сегодня устроим засаду на твоего воришку?

— В смысле?..

— Ты, я, пустой кабинет… звучит соблазнительно.

— Дав…! — но вспоминаю о гипотетических жучках и давлю возмущенный вскрик на половине. — Давай попробуем. Ты думаешь, он объявится опять?

— Нет, но вдруг? — в его голосе мальчишеский азарт. — Короче, план действий таков. В шесть вечера выходишь через главный ход и идешь к кофейне, которая на углу. Дальше — разберемся.

— Есть, сэр, — усмехаюсь, заразившись задором Влада.

Вот как от него отказаться, когда он умудрился обвинение превратить в игру?

Как быть, если ты вся, с ног до головы, погрязла в мыслях о том, чего уже никогда не будет? О вашем будущем и прошлом? О том, что вы могли бы всё исправить — если бы изначально поступили иначе. Или о том, что всё сделали верно, потому что за семь лет успели бы ещё трижды разойтись…

Я жила без него спокойно, почти нормально. А теперь как будто помешательство. Пытаюсь выдержать нейтралитет, но тянусь. Сама не знаю, чего хочу.

А чего хочет он?..

***

Мы встречаемся у кофейни и через боковой вход, доступ от которого есть у Давыдова, пробираемся обратно на этаж. Приемная закрыта, Катенька не из тех, кто засиживается допоздна. Коридор пуст, но на всякий случай мы храним молчание, а я даже снимаю туфли, чтобы не стучать каблуками по полу.

Давыдов прикладывает палец к губам — выглядит шикарно, горячо как в кинолентах категории «для взрослых», — и я согласно киваю. Молчим, понятно.

Открываем дверь и просачиваемся внутрь. Влад снимает сигнализацию, а я задергиваю жалюзи, чтобы никто не увидел даже наших теней.

Мы находимся в темноте, освещаемой только светом фонаря с улицы. Бывший муж опускается на стул для посетителей и жестом указывает мне на кресло начальника (ну, то есть мое кресло). Ага, спасибо, добрый человек.

— А сколько ждать? — шепчу.

— Ну, давай часик, ради приличия выждем, и пойдем, — пожимает он плечами. — Я сегодня для подогрева сплетен несколько раз обмолвился о недопустимости кражи информации и о том, что жуткая кара настигнет нарушителей. Разумеется, без имен! Но если среди присутствующих был тот человек — он понял, как я взбешен. Ты в шаге от увольнения, заяц.

— Ты ещё скажи, что возможность работать я должна заслужить, — хмыкаю всё так же шепотом. — Как мне загладить свою вину, босс?