И правильно делаешь, что сомневаешься, братец.

— Там не надо ничего фабриковать, -  вот вроде глотаю виски, а все равно не чувствую его вкуса, — там все что нужно – в принципе имеется. Жених – она сама им хвасталась. Летчик. Бывший любовник. Кандидат в новые любовники с новой работы. Этого уже хватит, чтобы испортить ей образ перед судом. Утаила ребенка – это она тоже молодец. Как обеспечивается уход за ребенком – не очень понятно, у девочки была какая-то царапина на лице. У Маши…

Маша.

Даже произносить про себя имя дочери непривычно. Оно странно ложится на язык, так и хочется произнести его вслух еще раз. Ощутить, как в кровь проникает еще одна крохотная капля странного тепла.

С того самого момента, как я услышал, что у Вики есть дочь – я хотел, чтобы малышка вдруг оказалась моей. Иррационально, игнорируя любой здравый смысл и доводы, что незачем.

Все равно хотел.

— Побои? – Влад оживляется, будто почуяв дичь. — Если так, то рыть можно недолго, опека и без компромата будет на нашей стороне. Они там, сам знаешь, какие фанатики.

Знаю. Пока носом не ткнешь, рвать не начнут, а уж если ткнул – на ниточки распустят, ни клочка не оставят.

— Нет, вряд ли это Титова, — я качаю головой, — хотя, покопай. Вряд ли, конечно, но черт знает… Не хотелось бы.

Окажись, что у Титовой такой грешок за душой – и этого она реально может не пережить.

И пусть это дало бы мне огромное преимущество, пусть в этом случае кое-кто бы остался без родительских прав намертво, и уж точно сгинул с моего горизонта, но я не хочу для своей дочери ничего подобного.

— Адрес, телефон…

Я диктую, Влад пишет. С той самой поры как я ушел «в свободное плаванье» из отцовской фирмы – с братом мы работали на регулярной основе. И я знаю и его исполнительность, и его хватку. Уж он-то мне на бывшую жену накопает столько, что на три иска хватит. С моральным ущербом в придачу.

И все-таки почему Титова не сказала?

Почему не воспользовалась беременностью как поводом уклониться от развода?

Рассчитывала, что беременна от Завьялова? Или попросту ей совершенно не хотелось спасать наш брак?

Я бы мог предположить, что информация о том, от кого беременна моя жена, стала известна её любовнику поздно. Скажем – именно тогда, когда проявился цвет глаз. Но нет. Не логично. ДНК-тесты и семь лет назад можно было делать во время беременности. И предположить, что залететь любовница могла не от любовника, а от тогда еще вполне законного мужа – можно легко и никаких семи пядей не надо.

Значит, делали сразу. Или после родов.

Но почему же, раздери тебя тысяча чертей, Титова, ты не пришла ко мне сразу? Папика ты лишилась, кормить тебя было некому, так почему отказалась от идеи спасти свою утопающую лодку и не поиметь с меня хотя бы алиментов?

Не логично. Вообще не логично, Вика никогда не была настолько дурой.

И тогда её ставка была бы выше, чем сейчас. Ведь инициатором развода был я, и эта карта на моих руках козырной не была. Вика это понимала, в конце концов, она же тоже юрист. Была им по крайней мере. В то время – еще была.

Так какого черта? С чего она вообще так рьяно огрызалась на меня с этим своим «нам от тебя ничего не нужно». С чего эта чертова фальшивая гордость, если мы оба знаем, какова истинная цена моей бывшей женушки, променявшей меня на кошелек потолще?

Или что, она реально предполагает, что я не в курсе? Спустя столько лет?

Надо было теми фотографиями стену в нашей кухне оклеить. Устроить ей «марафон откровений» напоследок.

— Какие у меня сроки? – Влад снова возвращает меня к реальности. — Как всегда «должно было быть готово вчера»? Ты хочешь подать иск в сжатые сроки или у меня есть хоть чуть-чуть времени развернуться?