– Ира?

Ирка задержала взгляд на своем отражении. Все только-только прошло и вот опять! Она смотрела в зеркало и делала это очень внимательно, стараясь поймать в своем образе нечто, что успокоило бы ее и прогнало вновь подступившие слезы. Она называла это точкой опоры. Способ борьбы со слезами был найден в детстве и работал по сей день.

– Ир, ну, не плачь, – попросила ее Алка.

–  Я не плачу.

– Ир, ты пойми, что глаза станут красными – мягко вещала ей подруга – в зоопарке решат, что сбежала одна из красноглазых макак, схватят тебя и посадят в вольер, а я не смогу так скоро приехать и вызволить тебя, потому что на носу очень крупный контракт и я нужна здесь.

Замечание Алки помогло, заставив Назарову улыбнуться, но следующий вопрос поверг в ужас, заставив замереть.

– Ир, а Лёшка не может быть сыном Золотарева?

Назарова покачала головой, а потом выговорила четкое и лишенное эмоций «нет». Ей стало очень холодно. Как будто в желудок упала какая-то льдинка.

– Почему? Все произошло семь лет тому назад и твоему оболтусу ровно столько.

Она продолжала качать головой. Сознание не принимало, а вот воображение и подключившийся к этому мозг мгновенно нарисовали в воображении «радужную» картинку.

– Потому что, если бы он был от него, они бы не жили вот так и Инка была бы жива.

Быть может, сестра бы не додумалась подать на алименты, но тогда бы это сделала их практичная мама, которая однажды решила, что нельзя жить вот так и укатила заграницу к своему Марио. Она наплевала на все, решив, что сделала достаточно для дочери и внуков.

– Ир?

– Ал, если бы Леша был сыном Золотарева, то Артем бы знал это, не пытал, не тряс меня и уж тем более не взял бы на работу.

Мужчины отчего-то очень плохо относятся к матерям своих детей и еще хуже к их родственникам, особенно если те похожи на их бывших и таких алчных стерв.

– Она не могла скрыть это от него?

– Зачем?

Алла не смогла ответить на этот вопрос, а Ира поспешила ретироваться из дома, чтобы быть как можно дальше от этого места, ноутбука и даже воздуха, в котором еще летали нотки парфюма ее бывшего босса. То, что он стал бывшим она даже не сомневалась.

– Ал, я пойду.

– Ира! – выкрикнула подруга, собираясь сказать еще что-то. – Подожди!..

Но Назарова захлопнула крышку ноутбука и даже прижала ее конфетницей с украшениями, чтобы подруга замолчала и не сказала еще что-нибудь, а потом выскочила в подъезд. Это было мелко и трусливо. Но это все было перебором. Ей даже на мгновение показалось, что квартира «нехорошая» и несет лишь беды тем, кто проживает в ней.

– А мы тебя ждем!

Ира выбежала из прохладного подъезда в невероятно теплый двор, закружилась на месте в поисках своей малышни, да так и остановилась на месте. Увиденное поразило и расстроило ее.

– Ты забыл еще что-то? – произнесла она ровно, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и не проскользнуло в нем ни одной истеричной нотки.

Она обращалась к Золотареву, который стоял у открытых дверей собственного авто, наблюдая за резвящимися и абсолютно счастливыми детьми. Лешка сидел за рулем, нацепив на нос солнцезащитные очки и изображал не то большого босса, не то гонщика суперскоростного болида. Аринка расположилась на пассажирском, отгибала солнцезащитный козырек, свешивала ноги и смотрела в зеркало бокового обзора, строя очень забавные рожицы. Кажется, она изображала важную леди. Но это не точно.

– Дрель? Или как называется та громкая штука?

Смяв ремешок сумочки, Ирина все же двинулась вперед, понимая, что ей и в этот раз не удастся отвертеться вот так просто. Не станет она отгонять детей от его машины и портить им веселье. Не получится у нее поджать губы и не слушать его, потому что остался он вовсе не для этого.