– Почему? – спросила Ира, как можно более спокойно.

– Я дал ему снотворного, – ответил он просто, а потом кивнул в сторону буфета. – Ты же сама сказала: чаю с лимоном.

Ире стало плохо, да так что повело в сторону, и она еле удержала равновесие, вцепившись во что-то. Сказанное не желало укладываться в голове. Смартфон в другой руке жалобно пискнул, таким образом предупреждая что не выдержит столь мощного захвата пальцев.

– Что ты сделал? – сначала прошептала, а потом выкрикнула она. – Зачем ты это сделал?!

– Ммм, – протянул Золотарев под ее рукой. – Ммм!

Ира разжала пальцы, отодвинула стол и присела возле Артема на пол, похлопав его по щеке. Ей стало стыдно за то, что она накричала на ребенка и наверняка она бы кричала еще, если бы не пришедший в себя Артем.

– Хорош орать! – пробурчал Золотарев, попытался накрыться скатертью, побурчал еще немного и повернулся на другой бок, уткнувшись носом в синюю обивку. – Дайте поспать ё-моё!

На сердце у Иры отлегло, но ненадолго – то, что Золотарев «бредил» еще ничего не означало. Была вероятность того, что он провалится в сон и уже не проснется никогда. Она не могла позволить этому случиться.

– Мам, я немного, – зачастил подскочивший к ним Лешка. – Все, как ты учила – четвертинка таблетки.

Ира зыркнула на племянника. Его ждет долгий и обстоятельный разговор, касающийся его поступка и его пропавшей мамы.

– Дай их мне! Живо!

После прочтения инструкции по применению препарата Ире, к ее большому сожалению, не стало легче. Производитель снотворного добросовестно перечислил все побочные эффекты и последствия передозировки. Они не ограничивались кашлем или высыпаниями.

– Девушка, пожалуйста, не путайтесь под ногами!

Ей пришлось вызвать скорую помощь и рассказать прибывшим медикам свою версию случившегося. Она представляла собой дикую смесь правды и выдумки – в вазочку с сахарозаменителем попала таблетка со снотворным, не совсем трезвый Золотарев принял таблетку и вырубился на ее диване. Назарова испугалась и…

– Выйдите, пожалуйста, – попросила медсестра, подтолкнув ее к выходу, и вскоре закрыла за ней кухонную дверь. – Мы – профессионалы.

Дальше, люди в белых халатах оккупировали ее кухню, загремели ящиком со столовыми приборами и стали приводить в чувство ее начальника.

– Да, ничего не случится! – пытался утешить ее мельтешащий перед глазами Лешка. – Я много раз так делал, и никто не умер!

– Леш, помолчи, – попросила она, утащив Лешку к себе на лавку. – Мы поговорим обо всем позже.

Оперевшись головой на вешалку с вещами, она думала о том, что в ее жизни с появлением Артема все пошло кувырком.

Совсем, как пять лет тому назад, когда она приехала в Москву на зимних каникулах. Это была ее последняя поездка перед началом «большой игры» – так называла Назарова учебу в институте.

Вечер в компании сестры и ее новых друзей вышел совсем не таким каким она представляла себе. Он заставил Иру почувствовать себя одинокой, местами глупой и непонятой; вынудил сомневаться в себе и собственных мечтах.

Разве могло быть иначе, если твои порывы не разделяет и не поддерживает самый близкий человек?

Пока сестра пила пиво, ела жареные пельмени у своих новых друзей и стреляла глазами в сторону «очень классных парней», Ира, сбежав с территории громкой квартиры, гуляла по набережной Москвы-реки, любовалась огнями речных трамвайчиков, воровато заглядывала в витрины ресторанов и мечтала о том, что когда-нибудь она окажется на их месте. Она будет отмечать свое Рождество в сверкающем словно драгоценный ларец ресторане; в теплом и смешном свитере с оленями, обмениваться подарками и пить розовое вино из начищенных до кристального блеска бокалов, пока весь остальной мир зябнет, смешивая снег, грязь и реагенты за окном.