- Неужели я такой страшный, Белова? - Дмитрий хмыкает и делает шаг вперед. Плечом прислоняется к косяку и вытягивает шею, заглядывая в спальню. - У-у-у. Уже и постель нам расправила?

- Еще раз так пошутите - и полетите с балкона, - задираю подбородок и протискиваюсь мимо него. Я у себя дома, на своей территории и у меня есть силы этому хищнику противостоять.

- Я лучше по лестнице, - подмигивает, снова оглядывая меня снизу-доверху. - Я как раз уходить собирался, дела нарисовались, - говорит он мне в спину, идет за мной. - Ты, кстати, бабуле не сказала, что больше у меня не работаешь? Она только что расспрашивала про успехи своей скромницы-внучки, - добавляет насмешливо.

Закусываю губу и торможу. Резко оборачиваюсь.

- А вы что ответили?

- А сама как думаешь?

На его полных губах улыбка, глаза в полутьме коридора кажутся почти черными, и он похож на настоящего дьявола, что раскинул вокруг меня невидимые сети. Стоим напротив друг друга, и где-то далеко брякают чашки, доносится звонкий голос сестры и смеется бабуля.

Черт! Зачем этот мерзавец сюда явился, праздники нам испортить?

Я сама скажу про увольнение, но потом. У бабули от нервов давление повышается, с сердцем плохо. Последние месяцы для нашей семьи и так были трудными, почему хотя бы на Новый год Ба и сестренка не могут чуть-чуть порадоваться?

- Вы…ты…- задыхаюсь от закипающего гнева. - Зачем вы им растрепали, кто вас просил?! Это не ваше дело!

С лица бывшего босса исчезает улыбка. Взгляд становится холодным, тяжелым. Дмитрий молча оттесняет меня с дороги и идет в прихожую. Там сдирает с вешалки пальто.

- Всегда надо думать головой, Белова, а не тем, что у тебя между ног находится, - цедит он, не оборачиваясь. - И не слать мужчинам свои голые фотки, если боишься, что об этом кто-то узнает.

- Да ничего я вам не присылала! - невольно повышаю голос и осекаюсь. Бросаю взгляд в сторону кухни.

- И куда делась та бесстыжая сучка из сообщений? - Дмитрий распахивает дверь. Уже на лестничной клетке оборачивается. Окидывает меня сощуренным взглядом и усмехается. - Ничего я ей не сказал, Лена. Сама разбирайся. Мария Степановна, еще раз до свидания! - весело гаркает он и снова смотрит на меня. - С наступающим, Белова. Мою почту ты знаешь. Надоест ломать комедию - пиши. От Новогоднего минета не откажусь.

Створка хлопает, послав в меня порцию сквозняка и аромат жареной картошки, что готовят соседи. Стою и хватаю ртом воздух, задыхаюсь, как рыба, выброшенная на берег.

Что он сказал?

Он просто…он…да что б он там в лифте застрял на все праздники, сволочь!

- Лена, иди сюда быстрее! - зовет сестра, и я, заперевшись на все замки за Мерзавцем Викторовичем, спешу на зов.

В кухне Лика подбородком указывает на притихшую Ба. На столе валяется разорванный конверт, в руках у бабули исписанный лист. Она часто моргает и поправляет очки, глаз не отрывает от письма.

А у меня по спине холодок бежит, и на лбу выступает испарина. Кажется, что бывший босс настрочил свои враки в письме! Специально явился сюда, чтобы наговорить гадостей, а просьба деда - только предлог!

- Что там?

Колени подгибаются, я опускаюсь на табурет. С трудом сдерживаюсь, чтобы не вырвать из рук у бабушки этот проклятый листок. И замираю, когда она поднимает голову, и я вижу выступившие слезы.

- Бабуля, - наваливаюсь на стол. Успеваю схватить чашку с чаем, что грозилась рухнуть на пол. - Бабушка, ты не верь, он все придумал! Я все расскажу…

- Ох, детоньки, - она вздыхает. Откладывает очки, с трепетом мнет уголки письма. Моего отчаянного вопля Ба словно не слышала, целиком ушла в какие-то свои мысли. Она смотрит на нас с Ликой и смущенно улыбается. - Даже не знаю, что и думать. Дедушка Димы…то есть Дмитрия Викторовича. Он мой давний знакомый, я вам о нем говорила. И вот он пишет…что все мы приглашены завтра на праздник в их загородный дом.