— Вернись побыстрее, пупсик. Папочка и так скоро придет, — прокричал мне тот на весь ресторан, а потом ехидно расхохотался. — Возможно… А может и нет…

Я буквально вбежала в длинный коридор, протягивающийся через весь ресторан. Между ними была неплотная стеклянная стена. Я видела гостей заведения, а они меня — нет. Некий странный дизайнерский ход.

Набрав папу сотню раз, я каждый раз получала отказ. Наконец, он взял трубку с раздраженным усталым вздохом:

— Да!!! Что тебе?

— Почему за нашим столиком какой-то мерзкий старик? — не стала ходить вокруг да около я. — Где ты? Где мама?

— Это не «мерзкий старик», а Адольф Мерфи. Помнишь, когда-то вы виделись у нас дома во время игры в гольф? Он заезжал познакомиться с моей семьей, — зачем-то проговорил отец странным хитрым тоном. Я ничего не ответила. Сердце начало больно сжиматься в груди от осознания, что меня просто подставили.

— Папа… Как вы могли… — простонала я, ударяясь головой о стекло и закрывая глаза. Как страус, который прячет голову в песок. — Ты меня на случку привел?

— Я бы так это не называл… — замялся папа.

— Стоп. Этот придурок меня пять лет знает и хочет? Он педофил?! Я вызываю полицию! — от ужаса по спине прошел холодок. Стало еще более жутко, к горлу подкралась тошнота.

— Ты дура? Он тебя хоть пальцем тогда тронул? А сейчас тебе уже восемнадцать, забыла?! — казалось, что отец ужаснулся искреннее, но почему-то в его слова я не верила.

Глядя на старика Мерфи, я скривилась. Его сморщенная от кривляний рожа напоминала мне типичное лицо на доске по розыску преступников. Грузный взгляд, не сулящий ничего хорошего. Одним словом, поймай я его авто на трассе — бежала бы прочь от Мерфи, сверкая пятками.

— Он неприличный! — воскликнула я, сжимая зубы от ярости и бессилия. — Приходите с мамой, как договаривались! Папочка, мне страшно…

— Да, Адольф и правда неприличный. Кто-то запрещал быть неприлично богатым? Хо-хо-хо! — неуместно пошутил родной отец, громко расхохотавшись. Я замолчала, тщетно ожидая, что тот одумается и спасет меня из склизких лап старика. Но тот вдруг холодно приказал: — Значит так, маленькая дрянь. Хватит трепать мои нервы и строить из себя девственницу! Иди к Мерфи и будь плохой… Безумно плохой девочкой. И если на утро он останется доволен, то я выпишу тебе очень солидный чек. А если нет — забудь о вузе. Выдам замуж за первого попавшегося!

Мое сердце сжалось, сознание помутилось. Тогда я впервые поняла, что меня просто подкладывают под стопку купюр, лишь для справки уточнив:

— Он собирается жениться на мне?

— Не знаю… Быть может… Если тебе повезет. — вполне спокойно ответил отец, словно мы обсуждали погоду. — Пока просто присматривается. Так что будь поактивнее. Заинтересуй его чем-то. Делай так, как говорит. Соглашайся на все. Побольше улыбайся и не грузи своими заумными беседами о учениях Ницше. У любого мужика от этого упадет.

Я сбросила трубку и посмотрела на экран. Хотела удостовериться, что говорила не с родным отцом, а каким-то мошенником. Увы, правда была жестокой. В нее верить я не хотела.

С яростью я откинула телефон в сторону. Попала в стекло, едва его не разбив. То пошатнулось, но осталось на месте. Придя в себя, я вернулась и подняла телефон. Решив, что он ни в чем не виноват. Тогда, приглядевшись, оказалось, что Мерфи сидит все за тем же столиком, расположенным буквально в метре от меня за стеклом.

Я размышляла о том, какой он неприятный, когда к старику подошел официант:

— Господин, ваша дама вернется? Ей нести аперитив?

— О, да! Моя дама вернется! Еще как вернется… — старик пошире расставил ноги, почесав свою ширинку. Было очевидно, что он там прячет. Официант уже хотел тактично удалиться, когда Мерфи одернул его за руку. — Видел, какая жопа и буфера? Просто сосочка, мечта. Мечтаю увидеть ее пухлые губки на своем агрегате, сжать в кулак рыжие волосики… Еще пять лет назад хотел, но из-за папашки повременил. Ты ей в аперитив побольше водки налей и все замаскируй подсластителем. И еще… — он вложил странный маленький пакетик в карман парня. — Вот это добавь. Половину… Нет, всю!