«Он тебя за дуру держит?», — устав от цирка, я снова разблокировала экран телефона и вложила его в руки Баринову. Стоило снова увидеть задолженность в семь миллионов, как меня затрясло не на шутку, на спине выступил холодный пот. Потянувшись рукой к стакану, я отхлебнула пару глотков чего-то безумно крепкого и тут же встряхнулась.

— И, — невозмутимо пожал плечами мужчина, — что вас беспокоит?

— Ты повесил на меня огромный долг, — разжевала я сквозь зубы мужчине, который до последнего предпочитал роль идиота. — Это незаконно. Самое настоящее мошенничество! Не знаю, какие там у тебя подвязки, но…

— Стоп! — Баринов скинул руки вверх, призывая меня замолчать. Поморщился от того, как громко и импульсивно я тараторила, и изобразил замок на губах. От такой наглости я и вправду замолкла. — Давай рассуждать здраво, Лиза. Просто сухие факты. Без эмоций... Согласна? По-взрослому. Обещаю тогда быть объективным.

С трудом, не хотя, но я-таки кивнула. Тогда мужчина продолжил:

— Ты сама подписала договор о нашем с тобой сотрудничестве? — я хотела взорваться гневом, но мужчина воскликнул наперед: — Только факты!

— Да, сама, но… — начала было я, но мужчина тут же продолжил.

— У тебя была возможность ознакомиться с тем, что ты подписываешь? — снова спросил он, и я злобно кивнула. — Я дал тебе с собой три копии, милая. Три. Ровно за день до заключения договора.

Я уже была раздавлена. Словно втоптана в грязь старым вонючим ботинком. Баринов же заставил меня почувствовать себя еще и полной идиоткой.

— Я его не читала. Думала, что все стандартно, — каждое слов давалось с особым трудом. Правду всегда сложно говорить вслух. Особенно, когда ею ты выставляешь себя дурочкой.

По щеке скатилась непрошенная слеза. Я успела стереть ее до того, как она коснулась дрожащих губ.

— Думаю, ты прекрасно знаешь, что мои сотрудники получают достойную оплату труда. Несмотря на то, что в договоре указано иное. Признаться, ты первая, кто заставил меня перейти к жестким мерам. Подобного еще не было, — достав из внутреннего кармана пиджака заключенный со мной договор, Баринов подтвердил мои самые смелые догадки — ему сообщили, что я поднимаюсь. Он меня ждал. — Я не хотел платить тебе семь рублей. И долг вешать тоже не хотел. Наоборот, планировал повысить оклад на сто процентов, потому что увидел, что ты делаешь работы за троих и способна на большее.

С широко распахнутым ртом я внимала каждое слово Баринова. «Способна на больше», — больно отозвалось в голове флэшбеками, где мы почти переспали. Поморщившись, я стыдливо отвернулась.

— Послушайте, — взмолилась я к его благоразумию, неосознанно перескакивая с «ты» на «вы», — так не должно быть. Не должны удерживать сотрудников насильно!

— А кто тебя удерживает? — недоуменно развел руками Баринов, затем равнодушно пожал плечами и кивнул головой на выход. Я настороженно замерла. — Семь миллионов и до свидания. А если считаешь ситуацию ошибкой — обращайся в банк, суд и так далее.

— Я звонила в банк. Мне предоставили документы, мол все честно. Суд обязал. А в суде сказали, что вы стрясли с меня долг! — вскочив на ноги, я принялась импульсивно наматывать круги вокруг журнального столика. Не знаю, почему, но какая-то наивная часть меня все еще рассчитывала на позитивный исход событий. Застопорившись, я посмотрела прямо в глаза Баринову. — Может вы все же меня уволите?

— Не хочу, — он хмыкнул, раскинув руки по спинке дивана и закинув нога на ногу. Только в тот момент я поняла, что никакими переговорами тут и не пахнет. Я была мышкой, которую он удачно поймал в клетку. — Ты отличный специалист. Ты мне нужна. Нужна компании.