— В смысле, — торопило поправила себя же я, — курьер мудак. Почту этажами перепутал.

— В общем, все очевидно. Если проверку прошла — дальше будешь работать. Нет — выгонит взашей, — подвела итоги Зоя. — Это все? Пока.

— СТОЙ! — опомнилась я, решив уточнить незначительную деталь. — У меня через три дня практика заканчивается. Как думаешь, ему лучше сейчас или потом бумажечку для вуза на подпись подсунуть?

Зоя вдруг расхохоталась:

— Ты еще не поняла?

— Что? — тревога возникла глубоко в груди, запульсировала спазмами.

— Тебя никто не отпускает, Лиза. Очнись, — она говорила так беззаботно и спокойно, словно не подписывала мне смертный приговор, а обсуждала работу. — От Баринова не увольняются. Он сам решает, когда ты уходишь.

— Это не законно, — была уверена я, но вспомнив, какой босс хитрый, задумалась: — Или законно?

— Технически — незаконно. Практически — грамотный юрист ему помогает составить такой трудовой договор, что… В общем, поверь на слово: по-родственному без убытков ты не уйдешь. Прочитай, солнце, что ты подписала. Ага-ага, — Зоя снова расхохоталась.

— Но… Практика кончилась, — поднявшись с места, я принялась измерять шагами приемную начальника.

— И что? Впереди еще три месяца лета, — девушка была жестока и непреклонна.

— А потом учеба, — на секунду обрадовалась я, но Зоя тут же убила во мне всякую надежду:

— Ничего не слышала о заочке?

— Меня не переведут, — зарделась я. — По моей специальности нет заочки.

— По моей тоже не было. Баринов все решил, — тяжело вздохнула девушка. — Я ведь тоже изначально пришла практику проходить.

— И, — сердце ускоренно забилось в груди, — сколько ты проработала?

— Шесть лет.

Меня словно кто-то огрел лопатой по темечку. Бездыханное тело повалилось на диван. Я принялась усиленно обмахивать себя рукой. Чертово сознание представляло картины «счастливого» будущего, где я шесть лет пашу, как проклятая. Без «спасибо» и «пожалуйста». С утра до ночи разъезжаю по городу. «Зато, — издевался внутренний голос, — потом в таксисты можно идти работать.».

— Нет… Нет-нет-нет! — качая головой, я отмахивалась от жуткого будущего. — Не хочу работать с Бариновым. Он мне не нравится!

— Камеры, Лиза! — напомнила мне Зоя, но было уже плевать. Пусть слышит и знает правду. Сама того не ведая, желая честно пройти практику и получить заслуженно высший балл, я навлекла на себя беду пострашнее извержения вулкана!

— Я изучу договор и… — обещала себе я.

— Я изучила, милая. Все очень печально, — совсем не порадовала меня девушка. — Все, мне пора. Сын зовет… Кстати! Ты можешь забеременеть, как и я. Баринов тебя сразу выпустит на волю.

Вспомнив папочку с его мерзкими богатыми женихами, я тут же разозлилась и потянулась пальцем к отключению связи:

— Пока, Зоя. Спасибо за помощь.

— Стой! — окликнула она меня в последнюю минуту. — По поводу наших сплетников: Баринов любит женщин с характером. Не в смысле хабалок. А тех, кто может за себя постоять. Ты поставь Люду с Валерой на место. Не давай себя в обиду. Тебе это зачтется. Удачи! Если что… Не звони. Я трубку больше не возьму.

На такой «позитивной» ноте она положила трубку, а я впала в некое подобие тревожной депрессии. Было полное ощущение, что я попала из рук одного психопата — отца — в лапы другого — Баринова.

— Ну, раз так… — шепнула я себе под нос, бросив краткий взгляд на «скрытую» камеру наблюдения. — Я вас выиграю вашим же оружием, господин Баринов.

Сперва я решила, что пойду к Люде с Валерой и расскажу им то, что подслушала утром в кабинете начальника. Мол, у начальника вашего любовница. Разнесите это, сплетники дорогие, по всему офису. Уже в лифте поняла, что идея, мягко говоря, идиотская. За такое меня просто выгонят и галочку в бланке с практикой не поставят. А мне практика очень нужна. Пусть даже на троечку, но нужна.