— Что за черт?! — растерянно ступив вперед, я замешкалась. Включила свет и огляделась. Благодаря расположению комнат, косвенно озарилась вся квартира. И тогда я осознала масштабы бедствия: все новое и более-менее сносное — исчезло. В предчувствии неладного, я бросилась в спальню, где были мои вещи. Но полки оказались пусты. От шока губы дрожали, а с глаз срывались непрошенные слезы: — Где? Где все?!

Я была настолько взвинчена, что не услышала шаги за спиной, только злорадный голос:

— Объявилась, шлюха? Ну, получай по заслугам…

Обернувшись, я увидела свекровь в пижаме и с бигудями на голове. Только тогда я обратила внимание, что «супружеское» ложе тоже пропало, и Лёни дома не было.

— Кто я? — брови поползли на лоб.

— А где ты шлялась все это время? Ясно ведь. По мужикам! — хлопнув в ладоши, женщина осуждающе покачала головой. — Шлюха, пить дать!

— То есть, — давясь возмущением, я неосознанно сжала кулаки, — ваш сын изменяет девушке, а шлюха я?!

— Ты — женщина. У нас другие обязанности! А мужчины слабые на, так сказать, низменные потребности, — с пеной у рта она буквально бросилась грудью на амбразуру. — Да и Лёня по любви, это — другое дело. Межу прочим, он уже переехал к своей новой возлюбленной, даже вещи перевез.

Ударив себя в грудь, я ошарашенно воскликнула:

— Какие вещи?! Мои??

— Вы не в браке, это не совместно нажитое имущество. Считай это платой за проживание в сердце столицы бесплатно, — горделиво вздернув подбородок, заученным текстом отрапортовала та. Явно готовилась к моему приходу. — Я свои права знаю, а ты здесь никто. Понаехавшая!

Виски начали пульсировать от жуткой, пронизывающей спазмами боли. Сжав переносицу пальцами, я из последних сил миролюбиво отчеканила:

— Кредиты платила я со своей зарплатной карты. Ваш бред ни один суд не воспримет всерьез. Да и вещи чужие брать — уголовно наказуемо.

Ненадолго бывшая свекровь растерялась, а после хитро улыбнулась и закатила глаза:

— Ну и иди в суд, умная тут нашлась. Я посмотрю, как тебя, селючку, будут ставить выше городских. Даже заявление никто не примет… Я тебе советую, иди отсюда по-хорошему. Не хотелось бы мне участковому Юрочке звонить, позориться.

В какой-то момент мне показалось, что все вокруг не реально. Мол это страшный сон. Вот сейчас проснусь, Лёня обнимет меня покрепче, чмокнет в щеку и прижмет к себе. А на утро сделает омлет с вареной колбаской и будет смотреть на меня, как обычно, с восхищением.

Но нет. Слишком уж реальным был сон. В растерянности я переводила взгляд с пустых полок, где были мои вещи, на бывшую свекровь и теряла силу бороться. Было сложно осознать, что люди бывают так жестоки...

— Иди-иди, — мерзко-сочувственно прошептала старушка, положа руку на сердце. — Не мозоль глаза, раздражаешь.

Дверь позади хлопнула, явно чисто для виду и привлечения внимания. Гость стоял там давно, в общей перепалке его вовсе не заметили. Соболеву я не удивилась, а вот старушка ужаснулась и прижалась к стене.

— Я смотрю, — самодовольно улыбнулся Соболев, — не так уж далек я был от реальности? Да, Виктория?

— Бог мой! Что за стыд средь ночи?! — запричитала женщина, хватаясь за сердце. — Любовника своего привести в дом мужчины, что тебя обогрел, одел и обул! Где же это видано?! Кому расскажешь, не поверят.

Щеки мои вспыхнули по мановению волшебной палочки, а голова закружилась от стыда. Я-то привыкла к подобному нытью бывшей свекрови, а вот реакция Соболева пугала. Мало ли, что он мог обо мне подумать…

Но, к счастью, босс был человеком не прошибаемым. Пройдя офисную «военную» подготовку, в виде прямого руководства толпой ленивых сотрудников, он спокойно изучал старушку, как зверушку. Рассматривал, оценивал, что-то в голове прикидывал.