4. Чем принцессы платят за спасение

Прихожу в себя от влажного ветра с воды. 
А еще от того, что мой спаситель аккуратно ставит меня на ноги, заботливо придерживая за талию, чтоб опять не упала. 
Ладони его, огромные по сравнению с моим мелким, худосочным телом, спокойно фиксируют нужное положение. А еще они горячие, как печка у бабушки в комнате. 
Тепло от них такое же. Сразу по всей коже, волнами расходится. 

- Ты как, коза? 

Знакомое прозвище указывает на то, что он меня тоже узнал. Может, не сразу, может, только теперь… Или нет… 
Иррационально накатывают воспоминания о моем утреннем конфузе, когда чуть сознание не потеряла перед ним. Краснею, торопливо хватаюсь за щеки ладонями… Тут же дергает болью  разбитую губу. 

- Эй, ты потише… - он моментально реагирует на мои хаотичные стыдливые движения, - стоишь? 

Киваю, не убирая ладоней от щек. В голове – бедлам. Вроде, и понимаю, от чего спаслась, чего избежала, а вот ощущения прошедшего буквально в сантиметре несчастья нет. Словно даже его этот грозный мужчина отпугнул. 
Рядом с ним мне удивительно спокойно, тепло настолько, что невольно хочется еще ближе подойти. Чтоб источник тепла был рядом. И только моим. 

Я невольно подчиняюсь своему внутреннему позыву. И легко подаюсь к нему навстречу. 
Задираю подбородок и бесстрашно разглядываю белеющее в полутьме лицо. 
Луна, яркая и безумная, отражается в водной глади ставка, дробится и рассыпается на мелкие искры. И все они – в его глазах. 
В это мгновение он не кажется мне пугающим. Не смотрится страшным. 

Нет, он похож на какого-то древнего воина-защитника. Знаете, раньше ставили такие каменные статуи,  с мощно высеченными скульптурными лицами, возле крупных городов и сел. Считалось, что в них заключен дух-защитник. Тот, кто выручит, если придет беда. 
Я в свое время настолько впечатлилась этой историей, что даже пробовала рисовать подобные статуи. Исключительно,  по своему воображению. 
Они ведь  только в легендах сохранились. 
И вот сейчас такой дух-защитник рядом со мной. Так близко. И спас меня, выполнил свое предназначение. 

- Больно? – он говорит тихо, голос его, низкий и приятный, словно резонирует во мне, какие-то струны задевает, о существовании которых я и не подозревала. Только сегодня узнала. Этим утром буквально. 

Я не реагирую  на его вопрос, продолжаю смотреть, не моргая, и тогда он, видимо решив, что я в шоке от произошедшего, аккуратно кладет свои огромные ладони прямо поверх моих рук, до сих пор прижатых к лицу… И мягко отводит их в сторону. 

А я получаю такой заряд тепла, что ноги опять подрагивают. Но в этот раз я удерживаюсь, исключительно на силе воли, конечно. И на стыде. Потому что третий раз за день падать при виде мужчины… Это слишком даже для такой, как я. 
Его ладони держат мои бережно, аккуратно. Он вообще такой… очень аккуратный. Сдержанный очень. 
И есть у меня внутреннее ощущение, что ему привычна эта сдержанность, это постоянное умение держать себя в оковах разума. Потому что если такой большой человек не сумеет сдерживать свою чудовищную силу, то… То будут разрушения. 
Мужчина двигается так,  словно знает за собой способность к подобному. Словно они уже были. Разрушения. И теперь ему совсем не хочется повторения. 

- Давай я тебя отвезу в больницу, да? – опять говорит он, и , наконец, отводит от меня взгляд, косится куда-то в сторону. 

Я отслеживаю это движение и вижу глянцево поблескивающий бок байка. 
Похоже, мужчина решил ночью искупаться в ставке. И приехал сюда специально, чтоб не мешать никому.