Я , помнится, в тот момент ощущала себя обезьянкой в зоопарке. 
Мы сидим взаперти, а вокруг ходят и пялятся на нас люди… 
Было невероятно тоскливо и тревожно. Почему-то мне казалось, что нас бросили. И Сашка ныла о том же самом. Ей тоже казалось…

Мама с отчимом вернулись уже под самое закрытие, забрали нас, голодных и несчастных, отвезли обратно на вокзал и  запихали в поезд. Вот такая чудесная поездка получилась…

В этот раз я здесь одна. В равнодушной толпе, которой нет до меня никакого дела. 
Ничего нового, да? 
Подхватываю небольшую сумку с вещами, иду мимо терминалов, ниже, в метро. Надо еще купить жетоны на метро… Как они, хоть, выглядят сейчас? 

Незнакомая обстановка пугает, конечно, но не прям чтобы слишком. 
В конце концов, у меня еще есть время. 

Встреча в офисе с Темирханом Анваровичем Булатовым только в обед, а сейчас нет и десяти. Все успею. И в порядок себя надо привести… Хорошо, что сейчас с этим нет проблем, в любой туалет любого торгового зайди – и спокойно переодевайся… И на вокзале, наверно,  есть, но я что-то не рискую. 

В итоге, разобравшись с оплатой поездок на метро, выясняю дорогу до Москва-сити. Именно там находится офис «Булатстрой», компании, в которой мне предстоит работать. По крайней мере, я на это надеюсь. 

А еще, не удержавшись,  в очередной раз обкатываю на языке имя ее собственника, главного держателя акций и генерального директора. 

Темирхан Анварович Булатов. 

Тяжелое. Какое-то… Средневековое. Словно у монголо-татарского хана. Он и сам чем-то напоминает монгольского воина. Я видела их на картинках и даже рисовала. Настоящие монголы очень высокие, огромные просто. Словно камни-валуны. 

Тетя Маня, говорила, что они с Темирханом – дальняя родня. Он из сибирских татар, но давно уже обрусевших  и совершенно не соблюдающих традиций. Его отец женат на русской, долго и счастливо. Его братья – вообще не торопятся себя связывать узами семьи. 

«Гуляют, охальники», - как метко выразилась тетя Маня. 

А старший, Темирхан, уже пятнадцать лет руководит строительным холдингом, который основал сам, без помощи родственников. Да и семья там небогатая совершенно. Его отец – военный, сейчас в отставке, живет в небольшом городке в Сибири и переезжать в Москву не планирует. Большая часть семьи – там. 

А вот Темирхан с младшим братом – в Москве. 

Брат его, тридцатилетний Тимур, работает у него в холдинге на какой-то должности, вроде руководящей, но не главной. Не дает ему старший брат воли. 

Все это я узнала за те три дня, что собиралась в Москву. Специально ходила к тете Мане, чтоб она поподробней рассказала про Темирхана. 
Она и рассказала. Много чего, видно, очень гордилась своим , таким богатым и щедрым родственником, решившим помочь бедной девушке. 

Мне оставалось только слушать, да по полочкам раскладывать информацию. И стараться сдерживать бушующее внутри ощущение полета. И предвкушения чего-то совершенно невероятного. 
Мгновенно на второй план отошли мои проблемы в деревне, все мерзкие слухи,  которые, конечно же, не прекратились в одночасье, вообще перестали волновать. Словно я уже была не здесь. Словно я уже на порядок выше. И смотрю так же на все. Свысока. 
Меня все эти три дня терзали одновременно страх, восторг, счастье и опасения. Я ходила, словно дурная, с «бешеными глазюками»,  по меткому выражению бабушки, и мало реагировала на внешние раздражители. 
Моя жизнь, только что казавшаяся беспросветной, лишенной красок и полной нескончаемого позора, неожиданно расцветилась всеми красками радуги.