Слава взглянул на свою ладонь. Обручальное кольцо намертво приклеилось к безымянному пальцу. Еще вчера он не замечал этот символ брака и статуса. А сегодня украшение ему мешало.

Барновский решительным жестом вынул телефон из кармана пиджака. Вера звонила десять раз. Что ж, вот теперь у него есть время на разговоры.

Однако первый звонок Слава сделал отнюдь не Вере, а Захарову.

— Геннадий Альбертович, — после длинных гудков ему все же ответили, значит, Захаров настроен на общение, — доброй ночи.

— Вратислав, ты мне вне рабочего времени позвонил, чтобы доброй ночи пожелать? — резко, в своей обычной манере, рявкнул Захаров. — Что у тебя с поездкой? Какие результаты?

— По результатам отчитаюсь завтра, Геннадий Альбертович, — спокойно ответил Слава, истерики старика он переваривал спокойно, за столько лет уже и не реагировал на них, особенно, если ставил перед собой определенную цель. А сейчас у Славы имелась эта самая цель, — звоню вам по делу личного характера.

— Опять Вера? — вздохнул Захаров.

Слава промолчал. Геннадий Альбертович знал практически все об отношениях Барновского с женой. Все, что хотел поведать Слава и чего не хотела скрывать Вера.

— Так, ладно, ясно, что не телефонный разговор, — тяжело вздохнул Захаров. — Ты когда сможешь подъехать?

— Уже в пути, — сообщил Слава, прикинув, что у шефа он будет уже через три часа. Пару часов на задушевные беседы. И три часа обратно. К полудню, если все пройдет гладко, Слава будет уже обедать с Полиной в ресторане.

— Добро. Жду, — согласился губернатор Захаров и закончил разговор, но прежде Слава четко расслышал старческий голос, обращенный к помощнику: — Верку приведи!

***

Слава понимал, что с женой в первую очередь должен пообщаться сам. Без свидетелей. Но, как выяснилось, и Вера играет не по правилам. Потому, на чувства Веры Геннадьевны ему глубоко плевать. Да и времени было в обрез. Звонок ее отцу был крайним шагом. Пусть, наконец, Захаров приструнит дочурку, чтобы та не лезла в личную жизнь Барновского, потому что терпение у Славы закончилось.

Переждав четверть часа, за которые успел изучить кое-какие документы, Слава все же набрал номер жены.

— Ну ты и сука, Славик! — змеей зашипела Вера. — Обязательно было папаше моему стучать?!

— Зачем звонила? — вместо приветствия произнес Барновский.

— На рожу твою хотела посмотреть! Урод! Скотина! Да я… Да я папе …, — верещала Вера, а Слава лишь ухмыльнулся, позволяя женщине проораться.

— Полегчало? — хмыкнул Барновский, когда на том конце провода градус брани и недовольства начал снижаться. — А теперь слушай внимательно, Вера.

— Нет, Барновский, это ты меня послушай! — перебила его женщина. — Пока ты шлялся по бабам, наша дочь попала в неприятности!

Слава на секунду прикрыл глаза. Черт бы подрал Веру и ее умницу-разумницу дочурку.

— Аля твоя дочь, — очень тихо произнес Слава.

— Ты что, решил от дочери отказаться, скотина?! — взвилась Вера.

— Вера, ты прямо сейчас успокоишься и включишь, мать твою, мозг! — рявкнул Слава так, что водитель обернулся, но было плевать. — Мне плевать, что именно учудила твоя, я повторяю, Вера, твоя дочь! У нас был уговор. Ты забыла?

— Ты только о карьере своей и думаешь! Об имидже! Тебе плевать на нас, — всхлипнула Вера, а Слава вздохнул. Ну вот, ничего не меняется. Вера пробует давить на все точки, до которых может дотянуться.

— Что она натворила? — все же спросил Слава.

— Ты только папе не говори, — вновь всхлипнула Вера, а Слава уткнулся затылком в подголовник.

Млять! Кажется, он при всем желании не успеет вернуться к обеду.