Я полностью поддержала её решение и даже привела научные аргументы и доводы в обоснованности такого способа родоразрешения. Мои слова немного успокоили Софию, и она поблагодарила меня за поддержку.

В свою очередь, подруга поздравила меня с трудоустройством на новую работу. И всё время подшучивала, намекая на возможное зарождение отношений между мной и А́ртуром. София не верила в бескорыстность его помощи насчёт моей кандидатуры на вакантную должность. Она считала, что А́ртур положил на меня глаз и поэтому замолвил словечко перед руководством медицинского центра.

— Хлоя, моя наивная девочка, открой глаза, — заявила София. — Ну, стал бы мужчина хлопотать за малознакомую девушку, если бы не был заинтересован в дальнейшем развитии отношений.

— Почему малознакомую? Мы же бывшие одноклассники.

— Которые не виделись десять лет. Ага.

Не знаю, возможно, в словах Софии присутствовала доля правды. Вспомнить хотя бы тот лукавый взгляд и подмигивание А́ртура, когда мы завершали прогулку по территории колледжа. Но я поспешила её заверить, что воспринимала А́ртура только, как друга и не более. Не могла же я признаться, что моё сердце давным-давно занято мужчиной, с которым у меня нет и не может быть никаких отношений. По той простой причине, что этим мужчиной являлся Эйден — её, любящий и заботливый, муж.

Конечно же, я понимала, что так не могло продолжаться вечно. И рано или поздно мне придётся избавиться от юношеской влюблённости, вырвав её из сердца. И чем скорее я это сделаю, тем быстрее заживут раны на сердце.

Иногда я терзалась размышлениями, задаваясь вопросом — почему Эйден внезапно прервал наше общение и стал ухаживать за Софией? Понятное дело, подросткам свойственна непостоянность. Сегодня парню нравится одна девочка, а завтра другая. И это нормально. Парень выбирает, сравнивает, ищет ту единственную и неповторимую, с которой ему захочется пройти жизненный путь бок о бок. Для Эйдена этой девушкой стала не я, а София. И за столько лет я уже должна была смириться с его выбором. Но почему-то иногда в моём сознании всплывали некие подозрения, и я снова начинала мучиться вопросом — что же я сделала на так? Каким неверным действием или словом оттолкнула Эйдена?

Но к чему теперь искать ответы на эти вопросы, когда Эйден и София уже столько лет живут в счастливом браке и вот-вот станут родителями.

***

Одним августовским субботним утром, я, как обычно, решила наведаться в гости к друзьям. Эйден не поехал в этот день в мастерскую, устроив себе дополнительный выходной. София дохаживала последние недели беременности, и он опасался, что роды могли начаться в любой момент.

Мы все вместе разместились в тени деревьев на заднем дворе, и вели непринуждённую беседу, попивая прохладный лимонад. Правда, долго посидеть нам не удалось из-за ужасной духоты и жары, что обрушилась на город с самых ранних часов. К двенадцати дня асфальт, поверхности крыш и прочие металлические конструкции накалились до такой степени, что температура воздуха местами достигала 104 градусов по Фаренгейту (примеч. — равно 40 градусам по Цельсию). Стоял полный штиль и не было никакой надежды на спасительное дуновение ветерка. Поэтому мы поспешили спрятаться от палящих лучей солнца в доме, где работающий кондиционер создавал блаженную прохладу.

Я не стала долго задерживаться у Софии и Эйдена. Удостоверившись, что самочувствие подруги в полном порядке, я поболтала с друзьями ещё немного времени и поспешила вернуться к себе домой.

Уже издалека я заметила, что папа вышел на крыльцо встречать меня. Выражение его лица выдавало сильную тревогу.